Его друзьям-фанатикам не составило труда убедить его в том, что гость из России – агент мирового коммунизма, дьявольского учения, которое борется с учением пророка.
Саджани, получив полномочия от шаха, быстро провёл аресты весьма влиятельных персон, стоявших за спиной убийцы. Трое из них занимались добычей и переработкой нефти. Особое внимание следствия привлек сын «керосинового шаха» Ирана Лжафара Намджу – Хасан Намджу. Саджани сразу почувствовал, что этого молодого человека политика интересовала больше коммерция. Он говорил уклончиво, вилял, но полковнику было ясно, что Хасан состоит в какой-то новой, загадочной политической организации. Поэтому, когда Саджани встретился с Прониным, он первым делом рассказал ему об этом молодом Хасане Намджу.
Шахский дворец
– Вы устроите мне встречу с ним? – спросил полковника Пронин.
– Думаю, это возможно. Их величество позволил мне подключить к работе советских коллег. Вы хотя и не юрист, не полицейский, но весь Иран уважает представителя Совнаркома.
– Благодарю вас, полковник, а юриста я с собой захвачу, – усмехнулся Пронин.
На следующее утро полковник ждал русских гостей у ворот старой тегеранской тюрьмы. Пронина действительно сопровождал юрист – сотрудник советского посольства Генрих Яковлев, свободно говоривший на фарси. Саджани провел их по затхлым тюремным коридорам, спускаясь всё ниже и ниже. В дальнем подвальном каземате располагалась комната для допросов. Там уже сидел Намджу, привязанный к стулу. Над ним возвышался плечистый охранник.
– Я, с вашего позволения, присутствовать не стану. Устаю от здешнего климата, – иранский полковник с лёгким поклоном удалился.
Пронин и Яковлев сели напротив арестованного.
– Генрих, переведите ему мой первый вопрос. Почему вас не устраивает правление нового шаха?
Намджу принялся эмоционально и громко отвечать, озлобленно поглядывая на русских гостей. Яковлев спокойно переводил:
– Во что вы превратили великую Персию? В перевалочный пункт, в мировой бордель! Забыты скрижали наших великих царей, державших в руках полмира. Хотите правду? Ирану только повредил ислам – эта религия нищих и бродяг, которых собирал под свои зелёные знамена Мохаммед. У нас есть нечто посильнее – наш персидский дух. Непобедимый дух первой в мире великой цивилизации, которую многие пытались стереть с лица Земли. Но не стерли! Вот и вы пришли, русские, англичане… Но вы уйдёте – а мы останемся здесь.
Тут в каземат всё-таки заглянул полковник, видимо, услыхавший крики арестованного.
– Вы всерьёз считаете, что Иран может отказаться от ислама? – Саджани нервно закурил американскую сигарету. – Сущая глупость! Просто идиотизм!
Хасан продолжал рассуждать, а Яковлев дотошно переводил его откровения:
– Мы всё делаем для этого.
