что побежал к входу с башенкой, подпрыгивая, и сотрясаясь от смеха всем телом. У ступенек он остановился, растерянно моргнул – у входа в зоопарк не только не было очереди, но и вообще не было никого, даже охранника.
Значит так… Мама задержалась у яриста. Потом пошла в зоопарк – купить билеты и заблудилась. Просто забыла, где припаркована их машина. Такое ведь с ней уже бывало, правда?
Ты один. Ты всегда будешь один.
Твой отец ушёл от тебя. Твоя мать ушла от тебя. Твоя бабушка слишком стара.
– Замолкни! Я сказал замолкни!
– Иди ко мне.
– Кто ты? Чего тебе от меня надо?
– Приходи, поиграй со мной.
– Отстань от меня, понятно?! Пошёл вон из моей головы!
Фима огляделся и понял, что разговаривает сам с собой посреди пустой улицы. Хорошо, его никто не видел.
Он поплёлся к ближайшей кассе, загребая ногами, заглянул в крохотное окошко. Пусто. В другое – в кресле, в полумраке сидела сгорбленная фигура. На её лицо падала тень. Женщина не двигалась, закутанная то ли в плед, то ли в старушечью шаль.
Фима постучал в стекло.
– Эй! Вы там спите? Вы мне не подскажете где все? Вы…
Фигура в пледе не шевельнулась, не подняла головы.
Мальчик поёжился. Ветер беспощадно дул в лицо проникал под одежду. У Фимы полилось из носа, он утёрся. Так с ним всегда бывало – стоит чуть-чуть замёрзнуть и на тебе – поток соплей.
– Где тут может жить ярист? – спросил он себя вслух. Перед ним высились одинаковые дома с магазинчиками и кафе на первых этажах, купол станции метро. Молчал пустой перекрёсток.
– Э-э-й! Где здесь работает ярист? – заорал мальчик в тишину. – Хоть кто-нибудь знает?
Заскрипел на ветру дорожный знак. Ветер прокатил по тротуару банку из-под энергетика.
– Уснули вы все что ли! Эй вы! Вы все! Сволочи! Уроды! Пожар! Пожа-а-ар!
Фима зажмурился, и приготовился к тому, что окна ближайших окон распахнуться и ему ответят. Как бы он хотел, чтобы ему ответили, накричали, пообещали вызвать полицию. Он даже был бы рад, если б на него выплеснули помои. Но дом молчал. Кое-где горел свет, но там всё равно что никого не было.
«Странно» – подумал Фима. – «В некоторых окнах горят лампы, а фонари на улице отключены».
Впрочем, он слишком замёрз, чтобы думать о фонарях.
Возможно, мама пошла в зоопарк без него?
Мысль была глупая, детская, наивная, но Фима зацепился за неё, как тонущий хватается за борт лодки.
Мальчик перелез через турникет (на всякий случай оглядываясь: не появится ли откуда-нибудь охранник?) и побрёл по аллее вдоль пруда. Когда-то летом, они видели здесь зелёных черепах и фламинго, чистящих розовые перья. В воздухе пахло сахарной ватой и кукурузой.
Теперь, ничего кроме запаха шерсти и помёта Фима не чувствовал.
Он прошёл ещё немного и ветер принёс ужасную вонь. Фима
