брюксовского экзоскелета. – Обходил периметр.
– Что?
– Ты все слышал.
Внутренний люк захлопнулся за ними.
Пока Мур разгерметизировал шлюз, Брюкс дернул за нить, невероятно тонкую и прочную. Поводок из сконструированной паутины.
– У тебя прямое включение в КонСенсус прямо в голове, – заметил Дэн. – Ты можешь увидеть любое место в сети, не вставая с туалета, и все равно обходишь периметр?
– Дважды в день. Уже тридцать лет. Будь благодарен за то, что я не бросил эту привычку. – Рукой в перчатке он сделал еле заметный жест в сторону внешнего люка. – Пойдем?
«Мур – настоящий ветеран.
Я жив благодаря тебе. Потерял сознание внутри торнадо и проснулся с раздробленной лодыжкой на космической станции, которой кто-то сломал хребет. Ты затащил меня в эту чертовщину, заставил болтать о жене, и я почти не заметил, как воздух вокруг исчез.
Спорим, ты никогда бы не сказал, насколько близко мы находились от смерти, да? Это не в твоем стиле. Ты был слишком занят, отвлекая меня, чтобы я окончательно не потерял голову от паники, пока ты меня спасаешь».
– Спасибо, – тихо произнес Брюкс, но даже если Мур, выстукивавший какое-то заклинание на интерфейсе переборки, услышал его, то вида не подал.
Внешний шлюз раскрылся зрачком. За ним ждала огромная и великая Вселенная.
И в этот момент масштаб благонамеренной лжи Джима Мура раскинулся перед ними во всей своей наготе.
– Добро пожаловать на «Терновый венец», – произнес Мур с другого конца Вселенной.
Солнце было слишком большим и ослепительным: Брюкс увидел это, когда открылся шлюз, за секунду до того, как поляризующий диск расцвел на смотровом щитке – четко по линии взгляда, срезав яркость. «Разумеется, – подумал Дэн, – атмосферы нет». На орбите все должно было быть ярче.
А потом он вывалился следом за Муром и принялся невесомо кружить у перекошенного центра тяжести; вокруг вращались звезды и какие-то огромные конструкции.
Земля исчезла.
Это была неправда – не могло быть правдой: Земля существовала где-то там, среди миллиарда ярких осколков, раздиравших небеса со всех сторон. Они напоминали немигающие пиксели с нулевыми измерениями, ни один и близко не подобрался к тому, чтобы обрести реальную форму.
Здесь некуда падать.
Дыхание скрежетом отдавалось в ушах, быстрое, как удары сердца.
– Ты же говорил, мы на орбите.
– Да, но не Земли.
Корабль – тот самый «Терновый венец» – раскинулся перед Брюксом, словно кости чудовища; корабль размером с целый город. Сломанная ось висела прямо впереди путаницей балок и труб, залитой мерцающим сиянием с острыми гранями: кусками фольги, кристаллами замерзшей жидкости, крохотными сюрикенами металла, которым было некуда лететь. В этой мозаике из света и тени двигались какие-то существа. На обломках копошились стальные пауки, заваривая пробоины раскаленными мандибулами и раскидывая паутины, чтобы сшить разрозненные
