было уже поздно. В этот момент у меня появилось зрение, то есть я стал видеть всё вокруг. Это конечно здорово, но душа Иоанна почему-то оторвалась от своего тела, и он стал возноситься вверх, к потолку. В этот момент он был какой-то полупрозрачный.
– Эй, чудило, я кому говорю возвращайся назад. На хрен мне не надо твоего императорского тела и всех заморочек в которые ты попал. Я погиб, а потому хочу в воинский рай, или пусть будет реинкарнация, но в тело младенца. Стой, говорю, конь педальный! Вот, козёл, собака сутулая. Я твой дом труба шатал, имел я всех твоих родственников в разных позах. Вернись, сучёнок, а не то плохо будет, я тебя даже в чистилище найду, – выругался я, так как Иоанн поднялся выше потолка, и я его теперь не видел.
Поняв, что мне ничего не изменить я ругался матом минут десять, перебрав все кости родственников этого хитрожопого императора. Причислив династию Романовых к людям с низкой социальной ответственностью и склонностью к извращениям. В глотке пересохло от ругани в полный голос, я увидел на столе кувшин с водой и ополовинил его. Потом снова матерился минут пятнадцать, при этом даже не разу не повторился. Не помогло. Иоанн совсем не собирался возвращаться.
Присев на кровать, я впал в состояние прострации. Не знаю сколько так просидел, уставившись в одну точку на стене. Тем не менее сейчас я оказался единственным владельцем тела. И что теперь мне делать? Не вешаться же? Я начал осматривать камеру узника, теперь это пристанище для меня на ближайшее время. Достаточно большое окно, которое даёт освещение в камере, на окнах крепкие решётки. Я встал и подошёл к окну. Отсюда видна крепостная стена, а если смотреть поверх стены видится озеро. Если не ошибаюсь перед моим взором исток реки Невы и Ладожское озеро. Остров, на котором построена крепость находится как раз на самом истоке Невы. Отвернувшись от окна, осмотрел комнату. Достаточно большое помещение, совсем не соответствует моим представлениям о камере узника. В полутора метрах кровать, по размеру скорее больше, чем односпальная. Грубое одеяло, матрас и подушка набиты сеном. Подойдя, ближе понюхал, пахнет сеном, а не гнилью. Значит время от времени узнику меняют наполнение постели. Дальше от окна стол, рядом с ним две лавки. От окна до двери метров шесть, не меньше. Слева от двери умывальник с ведром, раз стоит ведро значит его наверняка выносят. Справа от двери что-то вроде туалета, но не унитаз, к которому я привык, а на возвышении дырка. Пахнет оттуда мерзко, но отойдя подальше, запах в нос так не шибает. Я приблизился к двери. Дверь деревянная обита железными полосами. В двери окно, размером примерно тридцать на тридцать сантиметров. Металлические прутья, а снаружи закрывается типа форточкой. Я вернулся к столу и сел на лавку. На столе лежит книга, присмотрелся – это библия, а может ещё какая церковная литература, позже посмотрю подробней. На столе глиняный кувшин и глиняный стакан. Налил себе воды, попил. Задумался. Что мы имеем по итогам моего попаданства? Я каким-то образом попал в тело, заключённого с самого детства, императора Иоанна Шестого. Как попал – непонятно. Долбанные
