style="font-size:15px;"> – Она сказала: «Звезда нас всех погубит!» – зловеще прошептала я и поиграла бровями. – А потом обессиленно смежила веки – и все.
– Что – все? Умерла? – Даже Архипова проняло: он перестал жевать.
– Нет, все, значит, больше она ничего не сказала. – Я взяла с большого блюда закрытый пирожок, надломила, понюхала.
С рыбой, что ли? Не рискну попробовать.
Я вернула на блюдо пирожок с сюрпризной начинкой и взяла открытую, понятную и простую, как пять копеек (по прайсу – сорок три рубля), плюшку с творогом.
– Какая звезда? – Архипов доел свой пирожок и взял забракованный мной. – О, с селедкой и капустой – экзотика!
– Звезда эстрады, – предположила Ирка. – Сейчас такие певцы пошли, каждый второй – гибрид глухонемого Герасима и скулящей Му-му. В три аккорда не попадают, гундосят, ноют, будто у них зубы болят.
– И как такая звезда нас всех погубит? – не поняла я.
– Мы застрелимся, чтобы только ее не слышать, – жизнерадостно предположил Архипов и вкусно чавкнул.
– Или ее ужасное творчество насмерть убьет наше чувство прекрасного, – кивнула я.
– Вот вы смеетесь, а это может быть очень серьезно, – холодно молвила Ирка. – Вдруг это было пророчество? Мы совершенно ничего не знаем об этой девушке. Может, она ясновидящая. И не просто так свалилась, а впала в транс!
– Как древнегреческая пифия, – легкомысленно подсказал Архипов. Он еще не понял, что Ирка настроена серьезно. – Та, как известно, прорицала, сидя на треножнике в клубах дурманящего пара, выходившего из небольшой расселины прямо под ее рабочим местом.
– Кстати, да, девчонка курила, – припомнила я.
– Что она курила? – тут же уточнила подруга.
– Какие-то сигареты, я в них не разбираюсь. Окурок подкатился прямо мне под ноги…
Тут я сообразила: не помню, что выбросила подобранный с земли окурок в урну. Как подняла его – помню, а как утилизировала – нет!
Да и не было на моем пути от КПП до центрального входа ни одной урны…
Так куда же я дела окурок?
Я посмотрела на соседний стул. Всего у нашего стола их было четыре: по одному заняли Ирка, Игорь и я сама, на оставшийся свободным я свалила свою ношу, которая только в пословице не тянет, а в реале руки отрывает. Портфель с макбуком и матерчатая сумка со сменкой…
Я потянулась, открыла сумку и всмотрелась в ее темные глубины.
Доживу ли я до того поистине светлого дня, когда какой-нибудь гений изобретет женскую сумку со встроенным освещением?
Пришлось сунуть руку внутрь и поворочать уютно лежащие туфли.
– Ну так и есть! – Я с досадливым возгласом извлекла из сумки чужой окурок. – В отсутствие урны я бросила его сюда. Швырнуть на асфальт не позволило воспитание…
– Как хорошо, что ты у нас такая культурная! – Обрадованная Ирка бесцеремонно забрала у меня окурок. – Так, посмотрим…
Она
