спросила я с тоской, прекрасно понимая, что Ирка теперь от меня не отстанет – потребует расследования.
– Может, вы что-то видели? Или слышали? Что случилось с Верой перед смертью? К ней кто-нибудь подходил, она с кем-то общалась?
– Да я заметила ее, только когда она упала, – призналась я и посмотрела на часы. – Простите, не могу отсутствовать на рабочем месте дольше пятнадцати минут, мне срочно нужно возвращаться.
– Но…
Девушке-Чингисхану хотелось меня задержать, но аргументов она не нашла.
Я уже поднималась по лестнице в свою башню, когда смартфон в кармане дернулся, простреленный эсэмэской: «Позвоните, если что-то вспомните. Это Юля» – и номер телефона.
– И в самом деле, поразительно отзывчивый человек – охранник Василий, – пробормотала я, понимая, кто дал девушке-Чингисхану мой номер, имеющийся в базе.
Остаток дня я не скучала: пока правила доклады и лекции, усиленно размышляла, рассказывать ли Ирке о смерти Верочки. И если рассказывать, то что именно.
Может, ограничиться сообщением официального заключения – смерть от анафилактического шока?
Принять волевое решение я так и не смогла. Подумала, что заводить разговор о судьбе бедной Верочки не буду, но и не стану отмалчиваться, если Ирка сама об этом вспомнит.
Она, разумеется, вспомнила, хоть и не сразу.
Поначалу подруга пожелала выяснить, почему я невесела. Пришлось перевести стрелки на Микробосса с его придирками.
– А что он? А ты? А он тогда что? А ты что? – Ирка жаждала подробностей.
Пришлось перечислить поводы, по которым ко мне цеплялся Микробосс.
Мы сидели в том самом японском ресторане в торговом центре по соседству с моей работой. Архипов, явившийся вместе с Иркой, в суть моих обид не вникал. Он уткнулся в смартфон и серфил в Интернете. Я думала, что ему скучны мои жалобы, но ошиблась. Неожиданно Вадик сунулся к нам, прервав меня на полуслове:
– Смотрите! Я пробил его в сети. Твой Микробосс – автор самописной книжечки, называется не то «Полные штаны ежей», не то «Полная пазуха ужей»…
– Садомазо, что ли? – заинтересовалась Ирка.
– Нет, сказка. Я глянул – очень так себе. И, конечно, никто ее не печатает, один путь у чувака – самиздат. А тут ты, признанный автор сотни книг, изданных на пяти языках. Конечно, он обзавидовался! И захотел поставить тебя на место, желательно пониже, раз уж ему посчастливилось оказаться твоим начальником.
– У меня на иностранных языках только детские книжки выходили, – зачем-то напомнила я.
– Так и у него детская! А ее и на русском никто не печатает! – воскликнула Ирка.
– Короче, классическая история Моцарта и Сальери, – подвел итог Архипов и приобнял нас с подругой за плечи.
– Но-но! – Ирка вывернулась и погрозила ему пальцем. – Моцарт умер, а Ленка жива!
– Да и не Моцарт я, не то дарование, – справедливо заметила я.
– Ну, значит, это лайт-версия классической
