пришлось «причаститься», а потом посетить туалет, благо он бы в квартире.
Конфликт, слава богу, был потушен, и даже произошло некое примирение, особенно когда Лиза вернулась из больницы в сопровождении всей семьи.
– Не урони ребенка! – кричала теща Вите, а он все сильнее прижимал к груди невинное коллективное дитя.
Надвигался Новый год, большой праздник счастливого советского народа. И вот в канун Нового года возник новый конфликт, переросший в скандальчик, а скандальчик вырос в скандал.
Накануне Нового года Витя приехал домой в восемь часов вечера, не зная, что его ждет сюрприз.
Теща кисло улыбалась.
– А у нас гость, – сказала она. – Угадай, кто?
В прихожей стоял обшарпанный огромный чемодан и одна авоська с батоном, съеденным наполовину. Кто бы это мог быть? Витя никому не давал свой адрес, ни землякам, ни родственникам. Только мать и сестра знали адрес, он всегда был на конверте писем.
– Гость в ванной, моется. Он, наверное, год нигде не мылся, я насильно втолкнула его туда. Сегодня мы ведь встречаем Новый год, а от гостя несет как от перченого козла. Что, у вас там люди не моются?
Витя заглянул в ванную и увидел двоюродного брата Ивана. Иван выскочил из ванной, прикрываясь большим полотенцем, бросился на шею Вите и начал его слюнявить.
– Да ты мокрый весь, – сказал Витя, упираясь в него руками.
– Ничего, – сказал Иван, – снимешь одежду, высушишь, до наступления праздника еще целых четыре часа.
– Как ты меня нашел?
– Язык до Киева доведет. Адрес у меня был еще с прошлого года. Я случайно на почте твое письмо увидел и думаю: «Дай перепишу адрес, авось пригодится». И пригодился. Ты разве не рад? Такая встреча двух братьев, пусть не родных, бывает раз в столетие. У тебя в этом городе ближе меня никого нет. Твоя теща мне очень обрадовалась, она хорошая женщина. Повезло тебе, брат.
– Ты бы хоть письмо написал, телеграмму дал, а ты как снег на голову.
– Не думал, брат, что попаду к тебе. Вся наша бригада поехала в колхоз – наниматься на строительство фермы. А у меня как раз деньги кончились: ни выпить, ни закусить. «Дай, – думаю, – испробую счастье. Найду – хорошо, не найду – к своим вернусь, к бригаде пристроюсь». И вот я здесь. Тесть у тебя – полковник. Может, он пристроит меня куда, а? Как ты думаешь? Если бы у меня был такой тесть, я бы голову носил высоко и не каждому руку подал. Я очень рад за тебя. Ты в рубашке родился, брат.
Иван говорил нарочно громко, чтоб теща слышала. А Лиза стояла за дверью ванной и улыбалась от удовольствия.
– Да тише ты, что так расшумелся? Я сам знаю, в какую семью я попал, – сказал Витя, вырываясь из цепких рук брата. – А потом, я не глухой.
Наконец сели за стол. На столе – коммунизм: всего полно, и каждый берет по потребности, сколько хочет. Иван пропустил рюмку, потом вторую, а третью сам себе налил и опрокинул.
– Никандр
