доверял людям, приехавшим с Анастасией.
– У вас здесь слишком хорошее представление о нашей с ней родине, – вздохнула Киликия, – даже наш город вы называете Царьградом! Но я родилась там и жила, и нет там ничего особенного, и люди там точно такие же, как здесь. Так же совершают ошибки, так же могут плохо что-то знать.
– Если там не ведают ничего о хворях, то где ведают? – скосил на неё глаза Святослав.
– Да хоть бы бабку Малеву с Волыни привезти, что у меня детей принимала…
– Пока за ней доедут, с Вячеславом что угодно стрясётся.
– Ты прав, – признала Киликия. Но надо будет послать за знахаркой хотя бы для себя, чтобы перебралась в Чернигов, куда им скоро ехать обживаться. Кто знает, есть ли там умелые в подобных делах люди? Замечая, как кручинится муж, она решила переключить на другое его внимание: – Видела я утром твоего вепря в сенях.
– Какого вепря? – сначала действительно, слишком углубившись в думы о брате, не понял Святослав, а через мгновение, поняв, не стал сменять недоумение на лице признанием. – О чём ты?
– Да брось, я знаю, что это твоих рук дело.
– Кто проболтался? Перенег или Алов? – Он попал в точку, но женщина не стала выдавать, как слышала слова волынянина, дразнившего Глебку отцовскими талантами охотника, а только вздохнула:
– Ты обещал собой не рисковать.
– Разве обещал? – повёл густой тёмно-русой бровью Святослав, и без того замученный проблемой с Вячеславом, чтобы признать ещё и свою вину – в азарте охоты и погони забыл всё на свете, так хотелось зверя победить, поймать, заполучить! Это было словно битва, нельзя давать разуму овладевать чувствами, тогда уйдёт из рук сила, из тела мощь. Нужно отпускать все мысли из головы и бросаться в самую гущу!
– Да.
– Я не говорил «обещаю», – опять отвернулся к потолку Святослав.
– Ты кивнул.
– Я кивнул своим мыслям.
– Не играй со мной в эти игры, – хмыкнув, Киликия расплела до конца косу и, распушив волосы по плечам, задула свечу, – и я умею слова с делом налево и направо разводить.
– И как же ты это сделаешь?
– Скажу, что иду за оладьями, а принесу блинов, – отшутилась она. Святослав сумел улыбнуться впервые за тревожные часы последнего дня.
– Пошлю я завтра к армянам, вот что44, – решил он, хотя и знал, что это вызовет толки, возникавшие не впервые. Из-за экзотического имени его жену к кому только не причисляли45, а сменить имя на другое, крестильное, она не захотела, в этом одержав одну из многих побед над Святославом и киевскими устоями. Она была Киликией, как назвал её отец, она была крещена в той же вере, что и все они, ещё в детстве, потому и менять что-то теперь не было повода, а для неё – смысла. Святослав в данном случае был на её
Исторический факт, что самый первый врач, известный в Древних Руси и Киеве, во второй половине XI в. конкурировал с армянским врачом; учитывая, что Армения – более древнее государство (а Ереван старше Рима), автор описывает армян как знатоков во многих ремёслах, что, скорее всего, было правдой.
Провинция Киликия (ныне территория Турции) была исторически населена в основном армянами, между господством над ней Рима, персов и Византии она даже входила в состав Великой Армении.
