ты юга-то видела? – фыркнул Данте. Кажется, мои слова его задели. – К тому же юг югу рознь. Галлиндия, к примеру, мало общего имеет с Арканзией.
– Не знаю, для меня вы все на одно лицо, – пробурчала я, отлично зная, что лгу. А также осознавая, насколько мои слова невежливы и недопустимы не то что для обращения рабыни к хозяину, но и вообще для нормального человеческого общения. Но именно так прорывался сейчас наружу мой протест против всей сложившейся ситуации.
– Так-таки все? – проницательно спросил Данте, похоже, на этот раз совершенно не обидевшись, тем более не разозлившись. Словно отлично разгадал и мою ложь, и ее причину. – Даже Ренцо и Илкер?
В ответ на столь конкретный вопрос лгать не хотелось.
– Нет, Ренцо и Илкер не на одно, – призналась я.
– Ну, вот видишь. Скажи, Сандра, – прищурился Данте, – что ты думаешь об Илкере?
– Сказать тебе правду? – осведомилась я.
В данном случае лгать я точно не собиралась.
– Только правду, – усмехнулся он.
Пожалуйста. – В моем голосе звучал вызов. Хочешь правду? Ладно, сейчас ты ее получишь. – Илкер себе на уме. Он хитер, лжив и опасен. Весьма неглуп, но чрезвычайно самодоволен, а это несколько мешает трезвости ума. Он из тех, про кого говорят: «Мягко стелет, да жестко спать». Может часами рассыпаться в дежурных комплиментах и изысканных похвалах, а потом с легкостью воткнуть нож в спину. Но не просто ради удовольствия – он не настолько жесток, – а если это будет выгодно ему или тому, кому он подчиняется. Селим-паше, если не ошибаюсь.
Данте слушал мои слова с улыбкой, а под конец и вовсе рассмеялся.
– Однако же ты умеешь составлять психологические портреты! – отметил он. – Пожалуй, я не рискнул бы попросить тебя рассказать, что ты думаешь обо мне самом. Уж слишком точно у тебя выходит. Но если ты за такой короткий срок так хорошо разобралась в характере Илкер-бея, – Данте снова посерьезнел, – почему принимаешь за чистую монету то, что я говорил ему? Полагаешь, я стану откровенничать с человеком, который, как ты верно заметила, может в любую минуту вонзить между лопатками нож, стоит только подставить ему для этого спину?
Я удивленно заморгала. Отчего-то не ожидала, что мои слова настолько попадут в цель.
– Ну не тебе же, – протянула я.
– Отчего ты так решила? – удивился он. – При нынешних обстоятельствах – именно мне, стоит мне дать малейшую слабину хоть в каком-нибудь отношении. Так что каждое мое слово выверено и тщательно продумано. И, прости, в расчете не на притворяющихся глухонемыми девушек, а именно на Илкер-бея.
Я молчала. Потому что не знала, что говорить и чему верить. Говорил ли он правду Илкеру тогда или мне сейчас – или и вовсе лгал в обоих случаях? Откуда мне знать? В сущности, я почти незнакома с этим человеком, к берегам которого меня внезапно прибило всесокрушающей волной судьбы.
Мощный порыв ветра, и без того весьма сильного на такой высоте, пронесся по площадке, растрепав мои волосы. Они попали
