домой. А изучить, однозначно, надо более подробно.
Прямой наводкой направился к остановке, стараясь по дороге не растерять интеллектуальное богатство. Его ещё необходимо будет вернуть на место, в библиотеку. Нужный троллейбус подошёл практически сразу. Запрыгнул, отдал пять копеек за проезд, а потом с облегчением плюхнулся на свободное сиденье. Время перевалило далеко за обед и приближалось где-то к семи вечера.
Движение на дороге стало более насыщенным, хотя, привычных для современности пробок все равно не наблюдалось. У них, наверное, просто меньше машин. Но я, честно говоря, особо не обращал внимания на то, что творилось за окном троллейбуса. Снова задумался о Лизе. Она, выходит, тут. Не мог я ошибиться. Не мог.
Если рассудить логично, вряд ли девчонка потащила кучу детей, за которых учителя отвечают головой, с одного конца города на другой. Она, конечно, с причудью, но совсем не практично, даже из соседнего, в другой район идти с подопечными пионерами.
Теоретически, значит, там, где я их увидел, должны быть школы или школа. Нужно просто узнать, где именно, а потом пройти по учебным заведениям. И все же… учительница? Это как если бы кошка взялась заниматься досугом мышки. Девчонка имеет очень сомнительные связи с очень сомнительными личностями. Ее к детям никак нельзя. Может ли быть так, что на улице мне встретилась просто сильно похожая родственница? Не знаю. Не уверен ни в чем и ничего отрицать нельзя. Однако… Я ее как-будто чувствую. Смотрю и точно понимаю, Лизонька.
В любом случае, этот вопрос оставлю до завтра. Утром отправлюсь на поиски блондиночки.
Задумавшись, не заметил, как оказался в своем районе. Вышел из троллейбуса и, не торопясь, направился, к дому.
Во дворе народу оказалось в разы больше, чем днём. Пацаны играли в футбол, дети помладше – ковырялись в песочнице на детской площадке, расположенной в стороне от стола, где обосновались местные любители домино, а у подъездов на лавочках, наконец, сидели те самые бабушки. Даже жить стало легче при виде их. Раз они тут, значит, конец света откладывается. Бабушки на лавочке – это символ стабильности и покоя. Хотя, некоторых так язык не повернется назвать, скорее женщины средних лет. Мое появление они встретили гробовым молчанием. Только что говорили, обсуждали какие-то свои важные темы, но едва заметили меня, топающего к подъезду со стопкой книг, моментально умолкли. Причем, лица у них были, словно каждая увидела нечто сильно шокирующее. Буквально застыли изваяниями, а потому со стороны смотрелись, как монументальная группа – «Честь и Совесть двора».
– Добрый вечер. – Культурно поздоровался. Это – очень опасные, но очень нужные личности. Их надо уважать, причем наглядно, демонстративно. Они знают все, всегда и о всех, вплоть до цвета трусов особо ненавистной соседки.
Женщины одновременно кивнули в ответ, при этом, глядя на меня все с тем же выражением лиц, которое сложно было подогнать под четкое определение.
– Иван… А чё это? – Одна всё-таки не
