мысли, буквально «показывающиеся» в лобовом стекле, – сенатором внешней политики. Чаще всего с Соголдой, но меня отправляли и в более дальние поездки по необходимости.
– Ты тогда встречался с королевой, – напомнила ему.
Мама хрюкнула ещё громче и протяжнее.
– Встречался? – её смешок, – они спали. Только и всего.
– Кими, – осуждающе вдохнул папа, – ей семнадцать. Да и открыто говорить о таком…
– Она и без тебя знает, что если костниец не женился в первый год дружбы, то он тебя к-хм… использует. А там было лет десять!
Хотелось присвистнуть.
– Кимиллия, почему ты такая вредная? – спросил папа, – твоя теория не всегда работает.
В ответ ему она угукнула, явно усомнившись в сказанном.
– Я не обещал ей ничего, Ая, – оправдывался мужчина, – с её стороны всё было по-другому, это стало очевидно только после того, как я объявил о свадьбе с твоей мамой.
Ох, как же это нравилось последней! Она тянула улыбку так, что я ощущала это спиной.
– А я в этот момент беспокойно жила в Соголде, курсируя от деспотичной матери до вполне сносного отца, ругаясь с ними по очереди и третируя себя и остальных вокруг, – мама говорила тише и мне на ухо, но папа тоже прислушивался, – я родилась в очень богатом роду, Ая. А так и не заставивший маму выйти за него отец всё время, что я помню, пытался заставить её хотя бы жить вместе. Но нет. Как бы она не любила его, у неё были и остаются принципы. Поэтому она продолжает делать вид, что железная, а отец всё ещё пытается подбить к ней клинья. Вечное противостояние.
В четырёхместке повисла тишина. Я разглядывала экран ремонта у капота своей двухместки, пока мама прижималась ко мне с силой. А она была сильной.
– Это была самая долгая командировка в моей жизни, – продолжил папа, – целых полгода. Я даже не смогу назвать того, что от меня требовалось, но именно тогда я сперва познакомился с Лернтом на званом вечере, а после и с твоей семнадцатилетней мамой, – он хмыкнул, – её настоящий возраст я узнал, только когда мы сели на поезд до Костны, зная, что там должна родиться ты через восемь месяцев.
– Спойлер – я соврала, – маме было плевать, ей вообще было весело про это рассказывать, – и если говорить подробнее, то я в тот момент привыкла, что отказать мне никто не сможет под страхом мести. Обычный благотворительный вечер, на который утащил меня папа, потому что из дома бы я сбежала, а ему совсем не хотелось отпускать меня к матери. Ну и вот. На таких мероприятиях, если не знаешь, редко бывают иностранцы, да ещё и так хорошо разговаривающие на моём родном языке, – она хихикнула, – поэтому я липла к нему и заставляла рассказывать о его этой странной Костне!
Папа расплылся в улыбке.
– А ещё возмущалась по поводу того, что я говорю с ней не как с ровесницей, – скосил взгляд на женщину он, – я думал, что ей максимум двадцать пять. А она требовала от тридцати пятилетнего меня не учительского отношения.
– Отец оттаскивал меня
