я слушаю, – нырнула под неширокий козырек у здания я, – если честно это Мел начала со мной обща…
Воздух из легких вылетел от боли! Меня скрутило пополам, пока кто-то из молчаливых девушек вел пальцами по воздуху, вырывая из меня хрипение.
– Смысл не в Мелании, солнце, – ядовито пропела Лямис, – ты всем уже надоела, Аямако. Ты успела нагадить в душу каждому, появившись здесь, – смешок, – это предупреждение. Можешь растрепать о нём кому угодно, если хочешь, но ты никогда больше не сделаешь никому больно.
– Особенно Оннике, – голос из толпы вокруг, пока в моём животе сперва ослабевает, а после усиливается боль, – отстань от Лакмаара.
– Правила есть правила, Мако, – снова Лямис, – считаешь, что ты не входишь в наш круг? Это не так. И у нас есть свои законы, которые обязательны к исполнению. Поэтому не приближайся к тому, кто нравится девушке старшего ранга, ясно тебе?
Снова усиление боли. Не знаю, как удержалась от крика. Может тому способствовало моё падение коленями в ближайшую лужу с громким «чафк» на всю округу? Сквозь пальцы просеивались потоки грязи и воды. Слёзы застилали глаза. И не потому, что мне было больно, нет. Прошлая школа была в сотню раз жёстче в плане травли. Я вспоминала тот ужас, что давил в груди в то время. Морально, физически и подсознательно. Именно такая Аямако была моим ночным кошмаром всё это время – сломленная и забитая, шарахающаяся от каждого шороха, потому что в углу всегда была чёрная тень позора и боли.
– Ты не лучше никого из нас, поняла? – снова кто-то из толпы.
Боль медленно отступала. Но не чувство приближающегося обморока от страха и понимания, что всё вернулось обратно. Я одна, в грязной луже, пока надо мной стоит толпа, желающая причинить мне боль.
– Не перебарщивай, – приказала Лямис, – мы закончили, Аямако. Вот только… – она усмехнулась, – оставим тебе напоминание, чтобы ты не забывала кто ты есть.
По щеке скользнуло ледяное лезвие. Тупым концом – не больно. Это вообще были ножницы. Щелк! У самого уха. Волосы. Косичка. Я специально заплела её для тренировки.
– Это я заберу с собой, – хмыкнула Лямис, – на этом всё. Пока, Аямако. Не забывай, что я тебе сказала. Идёмте.
Хмурость дня обрушилась на меня серым светом. Они ушли. Я же осталась смотреть на трясущиеся пальцы в луже грязи перед собой. Будто, подними я глаза, и всё повторится заново. Будто моя храбрость и хваленое папой умение отбиться исчезло с первым порывом боли внутри.
Новое уведомление и следом звонок. Я вздрогнула. Кровь шумела в ушах, перекрывая капли дождя по крыше совсем рядом. Если я сейчас упаду, то…
Снова звонок. Фрея. Именно она заставила меня подняться, держась за стену, стереть грязными пальцами слёзы и выдохнуть.
Все же отлично, Мако! Что не так с тобой? Никто же не стал тебя бить или унижать! Даже смеяться не пытались. А ты раскисла. Словно в первый раз получала ни за что. Словно… это не закончилось несколько месяцев
