стоящей под барной стойкой. Любопытство постоянно подталкивало к тому, чтобы попробовать напиток, но каждый раз, когда Файдз оказывался в «Акапулько», он был тут по делу. Вот и теперь, проводив взглядом исчезающую в чьей-то глотке неоновую жижу, Файдз вздохнул и пошел вниз по лестнице, нацелившись на пустой диванчик за столиком почти у самого входа.
Ждать «группу поддержки» пришлось недолго. Через каких-то двадцать минут в бар заглянул хитрая-морда-Хавьер, сразу найдя Файдза взглядом, и махнул ему рукой, мол, выходи, карета подана.
На парковке, раскрашенный в традиционном для Санта Муэрте стиле аж по самую крышу, стоял видавший виды фургончик, с открытой дверью, возле которого по-хозяйски расхаживал Элиас, назначенный на роль водителя. Парень что-то эмоционально вещал трем разной степени обшарпанности молодым мексам, разорясь на смеси английского, мексиканского и португальского, еще и с таким диким акцентом, так что даже встроенный переводчик местами не справлялся, выдавая нечитаемый набор букв в качестве «субтитров».
– Давай в фургон, ты вперед не влезешь, – махнул рукой Элиас, как только Файдз подошел на расстояние пары метров. – И Хавьера ко мне пни, он у нас штурман, а Мария все равно ему не даст. А вы, три filho da puta, idiotas de los cojones, увижу еще раз у вас в руках гранаты, я вас, caralho, повешу прямо за…
– Да хорош орать уже, Элиас, в ухе звенит, – вылез из кузова фургона Хавьер, пересаживаясь на место рядом с водителем.
– Че, не дает? – поинтересовался Файдз.
– Не дает, – мрачно буркнул Хавьер в ответ. – Как будто первый день знакомы, жалко, что ли, один разик?
– Ладно… В машину, bastardo, живее! – рявкнув на имеющую виноватый вид троицу, Элиас покосился на Файдза. – А вам, ваше пузатое величество, надо особое приглашение?
– Ты че-то сегодня какой-то излишне дерзкий. Опять с женой поцапался? – Файдз влез в кузов и плюхнулся на широкий диванчик, бесцеремонно подвинув кого-то из незнакомых бандитос.
– Роза к маме уехала, – буркнул Элиас, захлопывая дверь фургона. «Вот потому я и не женился. И правильно сделал!» – подумал Файдз и, наконец, огляделся. – Мария, как я рад тебя видеть!
– Если и ты потянешь лапы к пулемету, то до Попадоса не доедешь, – мрачно предупредил Файдза Алехандро Мария Васкез, которого иначе как Мария, свои не именовали. Мощный, высоченный, лысый, как коленка, мексиканец американского происхождения сурово нахмурил брови, отчего его исполосованная шрамами рожа стала выглядеть еще более угрожающе, и погрозил кулаком левой, полностью замененной на протез, руки.
– Дружище, ну ты чего? Я-то знаю… Как там было? «Обрез и жену не дам никому» – процитировал Файдз всплывшую в голове цитату, и рожа Марии чуть подобрела.
– Вот видно, что ты нормальный мужик. А эти, – Мария чуть не сплюнул, но вовремя вспомнил, что, вообще-то, в машине. – Хавьер все ноет и ноет, «дай, дай». Ручонки пусть сначала отрастит, а потом уже тянет к моей лапушке. Уронит же, а если сломает что?
Лапушка Марии, имеющая армейский номер М134, возлежала на
