рыжеволосая женщина в яркой куртке, со смешным гитарным чехлом за спиной и злыми зелеными глазами смотрелась на ночных окраинах Детройта настолько инородно, что Санта Муэрте, по чьей территории она шла, сочли куда более разумным не связываться с ней, лишь задумчиво провожая взглядами. Слишком уж вызывающе выглядела Лара для той, кто является легкой добычей. Слишком уж хищно смотрела она на каждого встречного, словно ожидая, чтобы ей только дали повод, а там уж она…
«В душ и спать. Главное, чтобы соседи не шумели. Или шумели не особо сильно. Ну пусть хотя бы просто трахаются, без драки, как в прошлый раз! Лучше бы поставила палатку за городом, честное слово. Одно радует – дождь закончился… Эх, как же низко ты пала. С пьедестала элитного наемника, одного из лучших снайперов моего набора, чья стоимость месячного контракта позволяла есть настоящие, органические фрукты и снимать квартиру в центре города, до перебивающейся случайными халтурками наемницы, которая едва наскребает на еду. А если вдруг что-то сломается? В винтовке или во мне? Не хочу снова связываться с бандами, это путь на самое дно. Может, наоборот? Ограбить кого-то из них?.. И огрести проблем в новом городе, в котором мне еще предстоит побыть какое-то время… Нет, так не пойдет, но нужно что-то придумать, пока не стало слишком поздно. Где тут, черт побери, ближайший автомат с едой?»
5. Творческий кризис
В гараже повисла гнетущая тишина, прерываемая только редким глыканьем, когда Сивуха прикладывался к горлышку. И периодической отрыжкой. Его же.
Дробина и Файдз уже несколько минут сидели, сверля друг друга тяжелыми взглядами. Причина тому была видна невооруженным глазом – пустое, даже слегка покрытое пылью место ударника. Вторая причина была в том, что Файдз пришел на репетицию без гитары. Строго говоря, он пришел не на репетицию, а сказать, что его все это заебало и так дальше просто нельзя, но…
– Так, и че ты этим хочешь сказать, а? – не выдержал Дробина и Файдз раздраженно пнул валяющуюся рядом смятую банку из-под пива.
– Бля, Дробина, ну ты посмотри на нас. Старые пердуны, которые уже несколько лет как не могут родить даже пару вшивых песен, не то что альбом. Да никто не помнит уже, как нас зовут, кроме еще пары таких же старых пердунов, которые, то и гляди, развалятся под весом собственного пуза.
– Хорошо сказанул, но по смыслу дерьмо, – Дробина почесал подбородок, поглядел на Сивуху, потом снова уставился на Файдза. – Так и че ты хотел этим сказать-то?
Файдз тяжело вздохнул. В последние годы отношения с товарищами по группе, с друзьями, с которыми они прошли очень многое, были откровенно натянутыми. Нет, они не пытались друг друга кинуть или сделать еще какое-то говно, но того взаимопонимания, того огонька, когда хватало и половины слова, одного взгляда или тычка пальцем… Всего этого не стало. Не стало и музыки.
У них всегда были проблемы с ударником. Конечно, Дробина умел играть и на барабанах, и на басу, но нужны-то были оба! А последний ударник сдох от алкогольного
