обиды, – Мы выдвигаемся в Рим к театру Помпея Великого. – Квинт Деллий умолк, сделав глубокий вздох, затем добавил, – Наш военачальник сегодня будет гореть на погребальном костре, и пока еще это стадо баранов, которое сделало непоправимое в своей никчемной жизни не разбежалось, мы должны его достойно предать погребению, понимаешь Титаник, чтобы никто из них больше не смел прикоснутся к прославленному полководцу и не придал его тело бродячим псам на растерзание! – Квинт Деллий отвернулся к иллюминатору каюты, где у самого круглого окна плескалась спокойная гладь моря.
– Цезарь, наш император, мертв?! – не сдерживая эмоций, всегда хладнокровный и владеющий собой Титаник воскликнул в негодовании.
– Четыре дня, как убит прямо в сенате заговорщиками! – больше Квинт Деллий ничего не ответил. Титаник некоторое время стоял шокированный новостью. Затем, как во сне стал снимать с себя облачение легионера и набрасывать на себя тогу рыбака, когда с этим было покончено, Квинт Деллий сказал:
– Я приказал для тебя приготовить лошадь, вот два факела, мы зажжем их, когда прибудем на место погребения. – Он снова глубоко вздохнул, – Идем! – прихватив с собой древки факелов, они вышли из корабля спустились на пирс порта. Две оседланные лошади ждали уже их у военных складов. Когда Квинт Деллий и Титаник прибыли к месту погребения Цезаря, их взору открылась картина толпившихся у постамента, наспех сколоченного из досок и подручного деревянного материала, на котором возлежал император, названный так простым народом, Император Рима Гай Юлий Цезарь, окруженный толпой знатных горожан, женщин и мужчин, купцов и простых торговцев. Цезарь для них представлял обожествленный образ славы и почета, бога, живущего на земле вместе с ними. Здесь было не мало и сослуживцев Гая Юлия Цезаря, боевых солдат с оружием, пришедших проводить в последний путь своего прославленного военачальника и боевого товарища, и никто из них не решался зажечь прощальное пламя погребального костра. Квинт Деллий и Титаник появились с зажжёнными восковыми факелами толпа угрюмо расступалась, давая проход к лежащему на постаменте Цезарю, укрытому окровавленной красной тогой, кровь на, которой, уже засохла, и превратилась в темные пятна, обозначая места смертельных ран на теле прославленного полководца. Квинт Деллий начал кружить вокруг постамента поджигая хворост факелом с разных сторон. Титаник поддерживал огонь своим факелом, все больше разжигая пламя. Когда костер разгорелся в него полетели магические амулеты со всех сторон и оружие однополчан, служивших вместе с Цезарем, символизируя боевую солидарность и славу отдавая последние почести прославленному полководцу. Квинт Деллий незаметно дал знак Титанику, и они скрылись, бросив догорать факела в пылающий погребальный огонь… После возвращения на “Афродиту” Квинт Деллий приказал Титанику, находится на судне, следить за всем, что происходит на корабле и какие разговоры ведет команда, выявлять провокаторов и вовремя докладывать
