со мной… почему со мной?! Что я вам всем сделала?! – кричу, в грудь его пихаю, – Прицепились не оторвать. Отвалите! Я жить хочу, просто жить хочу!!! Я ничего вам не должна и не обязана ничем!Паша перехватывает мои руки, старается удержать, но куда там, я в ярости и не сбавляя темпа ору дальше. Ору так что горло режет. Прямо вот так в лицо его ошалевшее:
– Что ты, что он! Вы меня принуждаете, ненавижу! НЕНАВИЖУ!!! Чё баб свободных в стране нет?! Какого хрена нужно от меня?! Отвали от меня! ОТВАЛИ!
Паша заваливает меня на спину, руки держит и к кровати прижимает. Всем своим телом жмёт, мне больно, грудную клетку сжало тут же ни вдохнуть. Как тогда ни вдохнуть, когда он пальцы на шее сомкнул.
И я натурально пугаюсь, брыкаюсь под ним что сил осталось… Воспоминания накатывают волной колючей.
– Что ты несёшь?! Ты с ним по курортам шаталась и трахалась как позовёт. Бежала в припрыжку!
Рык в лицо, такой что в жилах кровь стынет. Но отступать некуда.
– Он такой же урод, как и ты, слова «НЕТ» не знает! НЕНАВИЖУ ВАС!
Глаза зажмуриваю и ору, брыкаюсь, как уж изворачиваюсь. Но он психует и поднимается в одно движение сам. Взглядом таким бешенным опаляет, словно наяву видит, как мы жили и как я вру. А я ему бурю в ответ. Глаза искрят как ненавижу сейчас. Всё ему помню, всё что сделал со мной помню и это во взгляд вкладываю. Мою ярость ножом резать можно.
– Не гони, – зло шипит.
Подпрыгиваю следом. В грудь ему пальцем тычу.
– Я не обязана перед тобой душу раскрывать! Ты знать не знаешь, что было за это время, понял?! Ты меня не знаешь!!! Больные уроды. Ублюдки. Бабки есть и всё можно решили! УРОДЫ! Мне этого не нужно1 ПОНЯТНО?! Не надо! Денег ваших чёртовых, положение и прочей фигни, НЕ НАДО!
Закрываю лицо, всхлипы, слёзы, подвывания.
Паша молчит.
– Хочешь сказать, что этот у*бок тебя заставил? – голос тише звучит, участливее что-ли.
–Да пошёл ты!
Секунда и он меня к себе тянет, в грудь свою утыкает и обнимает нежно-нежно, по спине гладит. Баюкает как маленькую… Опять роль хорошего играет. Обжимает, словно любит безгранично, будто бы самое важное для него сейчас это – я.
Меня же жжёт любое прикосновение. Как огнём опаляет.
Терплю.
Через силу терплю чужие руки на себе, ласку чужую. Просто больной на голову урод… Он так изощрённо измывался словами и действиями, а сейчас вдруг вот так. Нежность, ласка. НЕНАВИЖУ!
Постепенно градус снижается, он меня плачущую на руки берёт, на кровать опускается, к себе всё так же прижимает, гладит, успокаивает, говорит какую-то совершенно несвойственную ему хренотень. Весь такой защитник, злится и про моего мужчину грязь льёт, грозится его закопать. Мол для этого всё сделал, что ещё немного и передел будет, тогда он, Пашка, всё себе вернет, говорит, что жалеет, что с психа от отца ушёл в свободное плавание с низов подался. Решил что должен сам понять на себе что из себя представляет бизнес отца.
– Всё
