style="font-size:15px;"> – Согласен. Чувствую, что будет интересно, вот только будет ли из этого статья и дадут ли ее напечатать?
– Вы из всего можете сделать интересную статью. Но вот какое дело, Олег Алексеевич, у убитого было еще одно письмо, вы уж не обессудьте, мы его прочитали. Служба.
– А почему у меня должны быть к вам претензии?
– Это письмо было адресовано вам.
– Мне? – Леонидов вскочил, – где оно?
– Прошу, – Тыльнер протянул конверт.
Леонидов взял письмо.
– Господи, это же ее почерк.
– Да, писала его Елена Вольдемаровна Иратова, вы уж извините нас…
Леонидов выпил коньяк. Подошел к окну.
Начал читать.
«Мой милый, дорогой человек. Пишу из Крыма, похожего на изношенную театральную декорацию. Я все время вспоминаю вокзал, толпу и вас, мой родной, с поднятой рукой. Жалею ли я, что убежала из холодной и голодной Москвы на Юг? Не знаю. Я много снималась. Петр Андреевич Талдыкин очень серьезно организовал здесь кинодело. Он скупил почти все электротеатры в Ялте, Севастополе, Симферополе, поэтому его кинотоварищество снимало очень много неплохих картин.
Писал сценарии Витя Казаринов, который, кстати и передаст Вам мое письмо.
Последнюю фильму «Ключи счастья» мы снимали для французской фирмы «Гомон», их представитель сделал всем французские паспорта. Мне тоже принесли французский паспорт, но я отказалась ехать. Отказался и Витя Казаринов, он засобирался в Москву. Странно, идет война, а поезда ходят и можно добраться до любого города.
Я проводила наших, и я хожу к морю, оно неспокойное, как наша жизнь.
Елена стоит у моря.
Волны набегают на берег и с шумом уходят, оставляя пену.
– Сегодня уезжает Виктор, я отдаю ему письмо, а через десять дней еду сама. Можно я обременю Вас просьбой? Если да, то сходите к Таирову и спросите, возьмет ли он меня обратно.
Мне не верится, что скоро увижу вас. И жду этого, как гимназистка. Обнимаю вас. Ваша Елена.
Леонидов опустил письмо.
И Тыльнер увидел совершенно другое лицо, насмешливо-ироническое выражение сменилось на печальное и нежное.
– Спасибо вам, Жорж, большое спасибо.
Да за что меня благодарить, если бы в тот день мы не ввалились на хату Новицкого, Казаринов сам бы разыскал вас, и наверняка передал бы что-то важное для вас, на словах.
Леонидов сел к столу.
– Это письмо я могу оставить, или оно пришито к делу?
– Оставьте, никакого дела нет. Есть несчастный случай. А вы не знаете, откуда Новицкий знал Казаринова?
– Он и меня знал. Мы вместе когда-то учились в Катковском лицее. Только выгнали нас в разное время.
– А вас за что?
– Лицеистам было запрещено сотрудничать в печати, а я написал статью о порядках в лицее, об идиотах профессорах, о том, что в коридорах пованивает казармой, да много всего.
