хоть у нас есть?
– Мадам Спичка заботится, чтобы ваш личный бар не пустовал. Бокал? Два?
– Бутылку. Мне надо многое обдумать.
***
Завирушка пришла в себя в пустой, сумрачной и изрядно пыльной комнате. Она лежит на пыльной кровати, укрытая пыльным одеялом, солнечный луч, прорвавшийся через прореху в пыльной занавеске, подсвечивает плавающие в воздухе пылинки.
Девушка чихнула и спросила вслух:
– Почему утро? Был же вечер… Почему я здесь? И где это «здесь»? Вечна Милосердная! Я опоздала на корабль! – она подскочила на кровати и со стоном рухнула обратно. – И почему у меня так трещит голова?
– Потому что ты вчера накидалась, как огр-грузчик после смены, – раздался голос сбоку и снизу.
Без ходуль гномиха если и возвышается над кроватью, то только за счёт кончиков острых ушей.
– Ты, кажется, Фаль, – неуверенно сказала Завирушка. – Я тебя откуда-то помню.
– Откуда-то? – засмеялась та. – Какая ветреная особа! Вчера лезла целоваться, как озабоченный полурослик, а сегодня «откуда-то помню»?
– Ой… – Завирушка густо, багрово покраснела. – Я, правда, забыла. Всё как в тумане.
– Потому что ты была пьяна, как упавший в кружку с элем пикси.
– Я же не пью!
– Да? А так и не скажешь… Ладно, Мастер Полчек просил сообщить, когда ты проснёшься. Вода в кувшине на столике. Налить, или сама дотянешься?
– Налей, пожалуйста… И извини. Ну, за вчерашнее.
– Без проблем. Меня не удивишь пьяными поцелуями. Трезвым я бы удивилась больше. Вот тебе вода, а я пойду.
– Подожди, – Завирушка жадно выхлебала стакан, – уф-ф… Скажи, а Господин Полчек – он какой?
– Мастер – гениальный драматург и великий реформатор, – назидательно сказала Фаль. – Он мудр и талантлив. Нам всем повезло работать с ним в театре.
– Нет, я… Какой он человек? Чего от него ожидать? Что он любит? Чего не любит? Есть ли у него… ну… отношения?
– А, вот ты о чём! – рассмеялась Фаль. – Мастер одинок, но вряд ли его привлечёт в этом качестве юная птаха.
– Я не… – Завирушка покраснела ещё сильнее.
– Не бойся, девочка, – гномиха протянула тонкую руку и похлопала девушку, где дотянулась, по ноге. – Полчек полон тайн и загадок, но он определённо не ест детей. Я бы заметила.
***
– Я, правда, почти ничего не помню, – признаётся Завирушка Полчеку.
Она переоделась обратно в мантию, которую кто-то постирал и зашил (это был Кифри, который по привычке любит возиться с чужими вещами), они сидят в кабинете, гоблин подал чай и булочки, обстановка располагает к откровенности.
– Хоть что-нибудь, – благожелательно кивает Полчек, – мне пригодится что угодно.
– Простите, господин, но меня так увлекло
