готов был нарезать круги по чертовой лестнице, а когда появилась хоть какая-то зацепка, сразу усомнился!
Опираясь о стену, Олеся поднялась на ноги и снова заговорила, обращаясь то ли к Семену, то ли к самой себе:
– Мне кажется, что мы не можем спуститься по лестнице, потому что она – как колесо. В смысле, ты бежишь по ней, как хомяк в колесе, но в итоге не двигаешься с места. И кажется, что выхода нет… Но выход из колеса – не впереди, а сбоку! То есть совсем в другом месте. Может, и тут так же? Нам кажется, что мы видим лестницу, идем по лестнице, а она никуда не ведет. Что если настоящего выхода мы просто не видим?
– И где он тогда? – спросил Семен, так и не поднявшись с пола.
– Не знаю, – вздохнула Олеся, привалившись лопатками обратно к стене.
Хватит фантазировать.
Невидимое покрывало апатии снова накрывало ее. Торчать в подъезде и дальше не было никакого смысла. Все равно ничего не прояснится. Все равно…
…выхода нет.
– Пойдем отсюда, – заворочался на полу Семен, словно подслушав ее мысли.
Олеся оттолкнулась от стены и снова взглянула на часы.
– Подожди!
Она поднесла циферблат почти что к носу, поворачивая его то так, то этак. Золотистая секундная стрелка больше не указывала на единицу. Теперь она стояла ближе к тройке.
– Так, так, так, так, так… – вполголоса зачастила Олеся, незаметно для себя подражая Хлопочкину. – Что мы сейчас делали? Что сейчас было? Я сидела, потом встала… Стояла у стены… У этой стены…
Повернувшись, она коснулась ладонью стены.
– Я стояла здесь… – снова забормотала она и вдруг выкрикнула: – Идут!
От этого резкого выкрика Семен, вновь погружающийся в состояние полусна, вздрогнул, но Олеся этого не заметила. Она смотрела на свои часы. Секундная стрелка медленно – гораздо медленнее, чем должно было быть, – начала чертить круг по циферблату.
– Они идут!
Олеся сместила ладонь сперва в одну сторону, потом в другую.
– Идут… Идут…
Она отняла руку от стены, и стрелка замерла, прижала обратно – и та снова неохотно поползла.
– Из колеса есть выход… – прошептала Олеся, продолжая следить за движением золотистой стрелки по черному циферблату.
– Что? – не понял Семен.
– С этой стеной что-то не так! – возбужденно заговорила Олеся, повернувшись к нему. – Часы ходят, видишь? Надо только понять…
Не отрывая взгляда от часов, они с Семеном синхронно, словно сиамские близнецы, двигались то в одну сторону, то в другую, то выше, то ниже. Некоторое время спустя стало ясно, что часы начинают идти лишь на одном участке шириной около двух метров, внешне ничем не отличающемся от остальной стены.
– Но как-то же это работает… Должно же быть какое-то объяснение… – в отчаянии бормотала Олеся, рассматривая стену.
Бесполезно. Они смотрели на нее под разными углами и с разного расстояния, пытались
