Время задать себе новый вопрос.
Никита задумался.
К счастью, он соображал быстро.
– Оставит ли он нас в покое?
Ведун швырнул через плечо кисет.
Исчезновение.
– Нет.
– Что ему нужно?
Ведун поднялся.
– Мы продолжим разговор. Но я бы не хотел, чтобы ты воспринимал профсоюз в качестве своего врага. Ты состоишь в системе, дружище, которая сейчас на твоей стороне. Пойдем со мной.
Дверь камеры открылась.
* * *
Звук шагов заставил свет включиться. Белая трубка, пристроившаяся под потолком обшарпанного подъезда. Наверху лязгал и гудел лифт, который давно следовало починить.
Рамон поднялся на один пролет и застыл перед почтовым ящиком. Внутри что-то лежало.
Конверт.
О странном незнакомце в придорожной забегаловке Никита успел забыть. Памятная беседа состоялась на прошлой неделе. И вот он – обещанный конверт.
Впрочем, сказал себе Никита, это может быть повестка в суд, письмо от забытых родственников, рекламый буклет. Что угодно может быть.
Пришлось лезть в рюкзак за ключами.
Скрипнув, дверца почтового ящика отворилась. Белый прямоугольник оказался настояим конвертом. Никита повертел артефакт в руках. Полное отсутствие марок. Никаких надписей. Бумага наощупь плотная и шероховатая. Сунув конверт в боковой кармашек рюкзака, Никита двинулся к лифту. Нажал оплавленную кнопку. Этажом выше что-то лязгуло. С характерным гудением лифтовая кабина поползла к первому этажу.
Квартиру пришлось открывать своим ключом.
Вики не было.
В прихожей Рамон нашарил выключатель. Вспыхнул тусклый свет – одна из лампочек перегорела. На электронном табло красные цифры: 22.47.
Пустое жилье давит на психику.
Известный факт.
Вот только Никиту тишина обрадовала. В последние месяцы он общался с женой нечасто. Так проще. Почему-то любой разговор перерастал в ссору – даже если темой был поход в магазин. Копилось раздражение. Бедность Вике не нравилась. Кризис, безработица – это отмазки. Так она считала. Мужик обязан приносить в семью деньги. Никита приносил, но этого вечно не хватало. Ни в ресторан приличный сходить, ни подруг очаровать платьем из дорогого бутика. Сопровождение дальнобойщиков едва позволяло сводить концы с концами. Но остальные работы были еще хуже. Кое-где месяцами задерживали зарплаты.
Никита понимал, что дело идет к разводу.
Родители Виктории его всегда недолюбливали. Подруги – тоже. Нищеброд, искалеченный войной. С тараканами в голове. Так они его воспринимали.
На кухне – тишина, нарушаемая лишь утробным ворчанием холодильника. Россыпь вечерних огней за окном.
Готовить Вика не любила. Поэтому Никита не рассчитывал найти что-то съестное в окрестностях плиты. Сразу полез в холодильник. Подсветка выхватила из ледяной утробы привычный натюрморт.
