Бончерч наблюдал за всеми тремя, готовый в любой момент пустить в ход и шпагу, и пистолет. Петра глазам своим не верила.
Она вспомнила о других опасностях и посмотрела на дом.
Дверь закрыта, никаких признаков жизни, лишь проблески света вокруг закрытых ставней.
– Поставь фонарь.
Мамаша Гулар повиновалась. Он приказал женщине вытянуть руки, чтобы Жиззи могла их связать. Жиззи тряслась, но повиновалась. Она явно больше боялась Робина, чем своей матери. Нет, не матери. Она и Солетт вообще не родственницы.
Петра поняла, что надо привести помощь. Остальные мужчины, наверное, одурманены зельем и вряд ли скоро проснутся. Петра не отрывала взгляда от женщин и дома.
Ее ноги нащупали что-то. Она посмотрела вниз. Пауик. Толкнула его ногой. Поставила ногу ему на грудь. Он закашлялся, но не проснулся.
– Ну как? – крикнул Робин.
– Они одурманены. – Она говорила по-английски, так что женщины не могли понять. – Почему это не подействовало на вас?
– Я съел совсем мало похлебки, – ответил он. – Полагаю, все дело в ней.
– Наверное. А я – всего ложку.
– Почему?
– Слишком много шалфея.
– Слишком много всего, но, к несчастью, остальные нашли ее съедобной. Сядь спиной к оси, – приказал он мамаше Гулар по-французски. Она подчинилась, и Робин приказал Жиззи привязать ее. Женщина выкрикнула проклятие.
Петра подошла к камердинеру и пнула его ногой. Никакой реакции. Жив ли он? Петра пощупала пульс. Он был медленный, ровный. Но проснется камердинер не скоро. Так же как и форейтор, который тоже был одурманен.
Робин заставил Жиззи связать Солетт, которая шипела, как разъяренная кошка. Петра вспомнила удовольствие, с которым эта молодая женщина с крысиными зубами и хозяйка борделя обсуждали превращение ее в шлюху. Они отвратительны и завтра будут переданы властям.
– Мария! Пойди свяжи Жиззи!
Жиззи не сопротивлялась, только умоляла не делать ей больно. Запястья у нее были полные. Эти «бедные крестьяне» очень хорошо питались.
Когда Жиззи с несчастным видом села рядом с двумя другими, мамаша Гулар поймала взгляд Петры и сказала:
– Язык и глаза, сестра. Тебя это ждет.
– Еще одно слово, и я убью вас! – Петра схватила пистолет. – Она найдет способ сбежать, – по-английски сказала Петра. – И старуха еще в доме. А ваших людей не скоро разбудишь.
– Нам нужно быть настороже.
– Это все из-за дурацкого ошейника Кокетки. Они решили, что он настоящий. Что вы богатый английский милорд.
– Он настоящий, – сказал Робин, – но, если вы помните разговор, виной всему ваша дурацкая красота. Тоже настоящая.
– Я не стою четырех жизней.
– Вы просто не знаете, сколько в некоторых местах стоит прекрасная девственница. Тем более монашка.
Женщины были связаны, но Петра так и не успокоилась.
– Не бойтесь, – сказал Робин. – Этого не случится.
– Мы
