а правые военные режимы служили опорой крупным собственникам, тесно связанным с интересами иностранного капитала. Потеря левыми военными поддержки той самой широкой социальной базы приводила либо к добровольному их уходу из власти, либо, и чаще всего при поддержке внешних сил, к их насильственному отстранению.
И с каким бы уважением мы ни относились к ярко выраженному социалистическому выбору Кубы, к ее прошлому и нынешнему руководству, к боливарианской социальной революции Уго Чавеса и другим революциям, нам необходимо признать, что, хотя такие рывки вперед в развитии общества могут вдохновлять даже и после поражений, многообразие форм социальных преобразований в обществе с учетом исторических, экономических и геополитических факторов лишь обогащает поиски совершенствования и самого общества, и человека в нем, а признав это и отвергнув всяческие штампы и шаблоны, надо искать в самой жизни нужные для блага людей решения.
Народы этой Америки, быть может как никакие другие, в довольно короткий исторический срок достаточно много и памятно хлебнули из горькой чаши зависимого экономического развития. От испанского и португальского рабского и затем феодально-латифундистского порабощения до империалистического неоколониального, получившего в последнее двадцатилетие прошедшего века штамп так называемого глобального либерализма. И эти же народы в течение относительно короткого исторического периода как нигде массово явили миру разные формы сопротивления этой зависимости – борьбы за освобождение от колониального испанского владычества до героического антиимпериалистического, от парагвайского сопротивления 1864–1869 гг. до кубинской, никарагуанской, чилийской, боливийской и венесуэльской социальных революций, национально-патриотических форм военных диктатур в Перу, Панаме, крестьянских восстаний в Гватемале и Сальвадоре, партизанской войны марксистов в Колумбии, формирования своеобразных компромиссных экономических моделей развития хустиалистской Аргентины, выражено социально ориентированных Коста-Рики и Уругвая и с неожиданно массовым левым поворотом почти всего континента в начале XXI века. Зависимость и ее формы, формы подчинения и формы сопротивления этой зависимости – главный экономический и исторический фон, в котором живут и действуют народы этого континента, преломляя через себя, свое культурное наследие и эту зависимость, и завоеванные формы своей особой идентичности.
На мой взгляд, в наиболее общем виде охарактеризовал современную форму экономической зависимости стран континента, которая лишь видоизменилась в эпоху так называемой глобализации, бразильский экономист и политический деятель Ф. Кардозу. Это названная им как анклавная структура экономики, где наибольшее развитие и инвестиционную подпитку извне получает какой-либо один вид или отрасль производства, например добыча минеральных ресурсов (Венесуэла, Перу, Боливия, Чили) или с/х сырья (Аргентина),
