красное вино из её бокала, доедая маслины из её тарелки и донюхивая её духи.
– Вот же сколопендра! Гадство! – выругался я. Ведь мы так и не обсудили мой новый рассказ.
Я вернулся в комнату и опять начал себя накручивать. Может, рассказ ей совсем не понравился и она боится мне об этом сказать? А может, она вообще его не читала? Скорее всего, ни хрена она не читала. Вот же… сколопендра! Гадство! Раньше она себе такого не позволяла. Что-то изменилось! Что? А что, если… а что, если она потеряла ко мне интерес?
С этим вопросом я лёг в постель. Я вертел его в голове и так и сяк, поэтому никак не мог уснуть. Пришлось встать и пойти на кухню. Там с трёх до пяти я докурил весь боливийский табак и выпил три бутылки пива. Способ, проверенный годами: работает лучше всякого снотворного. Клянусь, я потом проспал целые сутки, как под хлороформом.
Глава 8
Я занял у мамы пятьдесят тысяч рублей. Она дала мне их с радостью, потому что с семнадцати лет я ни о чём её не просил, а ей очень хотелось сделать сыночку приятное. Так что этот полтос она мне подарила, но я всё равно обещал вернуть: всё-таки мама, ей нужнее. Получив деньги, я тут же пошёл в спортивный магазин и купил там самый дешёвый инвентарь: двуспальную палатку за пять тысяч рублей (правда, весила она шесть килограммов), два спальника, по девятьсот за штуку, и две пенки, по пятьсот. Туристические рюкзаки стоили дорого, а нужно было опять же два. Я одолжил у знакомого: один зелёный, на шестьдесят литров, и второй, поменьше, на тридцать пять.
Галя приехала ко мне в Реутов за день до начала отпуска. Она привезла с собой две сумки вещей и пакет еды. Мы поели сыра, лениво потрахались и, попивая вино, начали собирать рюкзаки. Честно говоря, я понятия не имел, что может мне пригодиться в диком походе. В итоге я набрал кучу ненужных вещей: большую колонку, четыре книги, осеннюю куртку, две кофты, клетчатую рубашку, запасные кроссовки, семь маек, две поло, брюки, а также носки и трусы на каждый день. Конечно, не забыл об аптечках. Взял две: в одной были бинты, лейкопластырь и вата, во второй – таблетки, зелёнка и мази. И всё это не считая палатки и спальника, которые я тоже запихнул в рюкзак. Клапан еле закрылся.
– Он слишком мелкий! – Галя всплеснула руками и топнула ногой. – Почему ты себе взял на шестьдесят литров, а мне дал на тридцать пять? Это нечестно!
Вещей у неё было ещё больше, чем у меня, и ничего не помещалось в рюкзак. Киргизочка злилась.
– У меня же палатка и спальник. Они занимают половину объёма. То есть тридцать литров, – ответил я спокойным, конструктивным тоном. – Получается, что чистого места для меня остаётся тоже тридцать литров. А у тебя рюкзак на тридцать пять!
Я улыбнулся и сложил губы бантиком.
– Всё лучшее – для моей любимой кошечки.
Я потянулся, чтобы поцеловать её.
– Отстань! – киргизочка отдёрнула голову и сделала шаг назад.
– Но почему?
– А почему ты не купил походную посуду? – Галя взбеленилась. – Из чего мы теперь будем есть? Руками?
– Что-нибудь
