людям «резона»,Ждать дни, когда придёт опять весна!
А за весной ведь лето уж не за горами.
И надо поливать, ведь жаркая пора!
Так хочется, чтоб, как когда-то сами,
Купалась в море детства детвора!
Удар по воробьям
Обычный.
Рыжий.
Свой?
Не свой?!
Пацан.
Мальчишка боевой!
Рогатку в спешке смастерил,
Друзей созвал.
«Уговорил».
И на охоту поспешил.
Стрелять по воробьям решил.
Как стал стрелять по воробьям,
Всех напугал и рассмешил!
Ведь не попал.
И тут друзьям стал говорить:
«Воробушек не смог убить.
Я пОпросту их разогнал.
Я не плохиш!
Я не нахал!
Я мир в «деревне» насаждал!
Я есть отраву им не дал!»
На острове Святой Елены
Весь мир бурлит.
В умах людей война!
Слова.
Слова.
Бредовые слова.
Военные слова.
На поле Он тропу торит,
Которой шёл войной сюда,
Вооружённый, как бандит!
О мире говоря,
В контексте разумел «война»!
Не заросла ещё зелёная тропа.
Забыл бандит, как битый и гонимый,
Вновь возвращался в домик свой,
Где от любви народной мнимой
Он славился
Лишь как изгой.
И встрял на острова.
Где жалким был, а не героем.
И жил, ища в себе себя,
И чувствовал себя изгоем.
Там вспоминал свои права!
На острове Святой Елены —
Опять вакантные места!
Учтите это, господа.
Учтите это, господа,
Идя тропой войны сюда!
Прославитесь, как Он!
И будете изгоем!
И встрянете на острова,
Где жалким будете героем.
И жить придётся без права!
Там вспомните мои слова!
Как пропадает любовь
Сначала видны недостатки:
Большие, мелкие, догадки…
Потом весь повод – раздражение.
И ненависть.
И отвращение.
Не пишут письма…
А звонки —
Лишь отвлечение от тоски.
О встречах реже говорят,
Ища причины невпопад.
И наконец, образ врага
Вникает в память на века
И там гуляет до конца.
Лишь разные души частицы
Хранят былые небылицы.
Слова любви не произносят.
В кумирах образ не возносят.
А в разговоре холодок
Сильнее, ярче,
Как звонок.
Любовь пропала навсегда…
Опять ищи, опять пора…
Московский планетарий
Присел. Удобно, мягко в кресле.
И купол яркий – полушарий,
Сижу и жду. Мне интересно,
Что может скрыться в планетарии?
Вдруг яркий
