до смерти:Как же зверь проник в его избу?
…Позже человек из дома вышел.
Без ружья, без шапки, без сапог.
Он смотрел не в лес, а много выше…
Словно видел то, чего не мог
Видеть раньше: в небе цвета сливы
Звёзды ярко-рыжие висят.
Подошёл к мешку неторопливо,
Развязал и… выпустил лисят.
Поздний звонок
Позвони мне из старого дома
Через тысячу вёсен и лет,
Не знакома мне эта истома —
Весть из дома, которого нет.
Позвони мне зарёй молодою
Из садовых зелёных пучин,
Омывающей тёплой водою
Будут слёзы без всяких причин.
Позвони мне из дома, как прежде.
Буду ждать много зим, всё равно…
Согревает же наши надежды
Свет звезды, что погасла давно.
Мы видим лишь свет звёзд, а не сами звёзды. В зависимости от возраста источника, этот свет мог быть испущен ими ещё до появления Земли и дошёл до нас только сейчас. Таким образом, звёздная картина на небе – это отпечаток прошлого. Мы видим звёзды такими, какими они были тысячи лет назад. Многих из них давно уже нет.
Пересадка
Она сказала: «Здравствуй!.. Не узнал?..
А я тебя – так сразу, по одежде…
Наверное, опять пуста казна,
Когда ты в той же куртке, что и прежде?..»
Да, куртка та, что видела любовь…
А также расставание «ненадолго»…
На ней же – всё с иголочки… И бровь
Подведена… Во взгляде – чувство долга.
Я улыбнулся: «Вы ошиблись, мисс…
Такую красоту впервые вижу…
Вам – вверх на эскалаторе, мне – вниз
На экскаваторе, во тьму и жижу…
Я знал одну тут… Но не может быть,
Чтоб злой судьбе насмешки было мало…
А внешность – драгоценные гробы,
Для тех, кого внутри переломало».
Как объяснить на пальцах бытия
Боль чувств, приговорённых к высшей мере?
Она сказала: «Здравствуй! Это – я!..»
Но я – другой, ей – новой, не поверил.
Пришелец
Вчера я разговаривал с пришельцем,
Мы повстречались около пивной,
На нём был плащ, сработанный умельцем,
Похожий на обычный, но иной.
Я не был удивлён, почти, как с братом,
С ним говорил, по-русски, через мать:
«Давай ко мне, мол, хочешь – с аппаратом,
Я помогу в гараж его загнать
И загудим!.. За встречу и контакты…»
А он сказал: «Да праздник небольшой…»
Я психанул и прохрипел: «Ах, так ты…
Не уважаешь, коль к тебе с душой?..»
Он посмотрел не то, чтоб очень строго,
Но как-то опечаленно слегка,
И отвечал, мол, времени немного,
Давай по-быстрому хлебнём пивка.
Немятые купюры, как салфетки,
Извлёк он из запаса своего,
По ним я, даже не служа в разведке,
Узнал бы – не от мира он
