не могу издать.
Господи, а если это он? Мысли тут же набрасываются на меня как стадо голодных собак и терзают, пока мучаюсь от разрывающих ощущений во всем теле.
К двери подкрадываюсь на цыпочках, как будто я не у себя дома.
Сердце проваливается вниз и мигом отскакивает на свое прежнее место. В голове снова безвкусная вата. Но вот ощущения не проходят.
Мне неспокойно.
– Привет, – здороваюсь, едва открыв дверь.
– Ты долго, – голос Оскара пропитан холодом.
Мы мало общались во время его отсутствия. Точнее, разговор всегда откладывался из-за его постоянной занятости. Разумеется, я знаю, что мой жених очень занятой человек. Но у меня не исчезало чувство, будто своим игнором Брандт за что-то наказывает меня.
Почему я так думаю?
– В ванной была. Руки мыла и из-за шума воды не слышала.
Оскар никак не комментирует. Без приглашения заходит, придирчиво осматривает прихожую. Морщится как от зубной боли.
– Ты не сообщил, что приедешь, – жалобно говорю.
– А должен? – резко поворачивается ко мне.
В какой-то момент мне кажется, что я не знаю этого человека. А потом его взгляд смягчается, становится по-старому мягким и теплым.
И я гоню непрошеные мысли прочь, далеко. Туда же, куда я бы прогнала своего бывшего. И чтобы больше никогда и ни за что не показывался.
– Голодный? – пробую улыбнуться.
– А ты умеешь готовить?
Не умею. По этому поводу часто спорили, даже ругались с Кречетовым. Тот избалованный, привык на маминых харчах жить. А я бутерброд криво режу. И честно, с голоду еще не умерла.
– Можно что-то заказать, – примирительным тоном отвечаю, делая крошечные шажки в сторону своего жениха.
Ну сколько можно? У нас свадьба, мы любим друг друга. А тут какая-то пропасть вдруг образовалась.
После того мероприятия и встречи с бывшим.
– Хорошо, – наконец улыбается.
И мы обнимаемся.
Да, вот сейчас должно все наладится. Я просто скучала по Оскару, по нашим объятиям, поцелуям. Нежности…
Заказанную из ресторана еду привозят в течение часа. Все это время Оскар с кем-то долго общается по телефону. Я вновь слышу что-то про заводы, удобрения и поставки.
Мы молча ужинаем, даже не смотрим друг на друга. Не то чтобы мы всегда играли в “гляделки”, но такая отстраненность как-то разочаровывает.
Оскар откладывает приборы, промакивает рот салфеткой и, наконец, устремляет свой взгляд на меня. Острый и до сбившегося дыхания жуткий.
– Что-то не так? – осторожно спрашиваю. Голос дрожит, меня словно в холодную простыню заворачивают.
– Как дела? Чем занималась, пока я отсутствовал?
Сглатываю. Пережеванное мясо встает в горле и не может провалиться в желудок. Чувствую, что начинаю задыхаться. Даже в глазах потемнело.
– Работала. Ходила по магазинам. Купила новое платье.
