я была маленькой, папа всегда играл со мной в шахматы перед сном. Он говорил, что это отличная возможность освободить голову от дневных забот. Правда, уже года три я упорно пропускаю мимо ушей его предложения. А сейчас… сейчас папы уже нет на кухне…
– Отец решил лечь пораньше, – не оборачиваясь, отвечает мама. Шум воды из крана заглушает её голос. Она так старательно пытается отчистить противень от остатков жаркого, что, кажется, вот-вот протрёт пенной губкой дыру в металле.
– У нас, что, посудомойка сломалась? – Подогнув под себя ногу, сажусь на отцовскую табуретку и понимаю, что хочу есть, а потому взглядом скольжу по кухне в поисках чего-нибудь вкусненького.
– Уже как недели две, – качает головой мама.
– А чего мастера не вызовешь? – Хватаю из вазочки крекер, но он сладкий и с кунжутом – гадость!
– Ты серьёзно, Лер? – вспыхивает мама и прямо с губкой в руках оборачивается ко мне. Не замечает, как на пол летят пенные обмылки, а на красивом переднике остаются мокрые следы. – Что с тобой происходит, дочь?
– О чём ты? – Удивлённо изогнув бровь, бросаю надкусанный крекер обратно в вазочку и жду ответа. Но мать не спешит мне ничего объяснять. Она отворачивается к раковине и ещё усерднее начинает тереть дурацкий противень.
– Ма-а! – тяну в недоумении.
– Я всё понимаю. – Она шмыгает носом, хотя, возможно, это просто журчит вода. – Переходный возраст, поиски себя… Но, Лер, так нельзя! Ты закрылась от мира, от нас, от себя… Что дальше?
– Мам, не начинай! – закатываю к потолку взгляд. У матери просто талант портить и без того поганое настроение! – Что опять не так? Это всё из-за дурацкого жаркого? Ну хочешь, я его сейчас съем?
Грохот. Противень так некстати выскальзывает из рук мамы. Очередной всхлип. Теперь точно не показалось. Мама нервно бросает губку и выключает воду. Забыв сполоснуть ладони, она вытирает руки о кухонное полотенце и, сняв передник, спешит уйти.
– Жаркое в холодильнике, – бросает на ходу, но возле порога замирает. Ну, конечно, сейчас начнёт раздавать ЦУ: в какую тарелку положить рагу, какой режим выбрать на микроволновке, и что посуду за собой мне придётся вымыть самой. Но мама качает головой, словно собирается с мыслями, а потом огорошивает меня:
– Я дважды вызывала мастера. Ты дважды ему не открыла, если помнишь.
– Ма… —Бью себя по лбу: мама, и правда, что-то такое говорила, но я отчего-то не придала должного значения её словам.
– Просто открыть дверь и проводить человека на кухню…
– У меня вылетело из головы, только и всего!
– Ты всегда слишком занята, когда дело касается не тебя, верно?
–Я просто забыла! Довольна?
– Спокойной ночи, Лера! – Мама кивает, едва сдерживая слёзы, а потом уходит. – Долго не сиди! Завтра в школу!
Скребу вилкой по тарелке с остывшим рагу. Подумаешь, какой-то мастер! Если он был так нужен, мама могла
