она печально. – Габриэлла – прелестный ребенок. Когда мы приехали, она сидела на верхней ступеньке лестницы и смотрела вниз. Я поднялась к ней, и мы немножечко поболтали. Знаешь, эта розовая рубашечка ей очень к лицу…
– Мне очень жаль, Марианна, – с трудом сдерживая раздражение, проговорила Элоиза. – Ей не следовало выходить из комнаты. Я не хочу, чтобы ребенок надоедал гостям.
И она посмотрела на Марианну, словно извиняясь перед гостьей за наверняка сказанную маленькой мерзавкой дерзость или какой-то иной непростительный промах. И с ее точки зрения дерзость действительно была! Габриэлла посмела показаться гостям, и они нашли ее «прелестной»… В глазах Элоизы это был тягчайший грех, но Марианна Маркс не могла этого знать.
– О, это была моя вина! – отмахнулась она. – Когда я ее увидела, то просто не смогла удержаться. У нее такие красивые глазки, такие чýдные мягкие волосы… Девочке хотелось посмотреть мою диадему – представь, она решила, что это корона, – умилялась Марианна, приглашая и Элоизу разделить ее чувство.
– Надеюсь, ты не позволила ей хватать твою диадему руками?
Во взгляде и голосе Элоизы было что-то такое, что Марианна не решилась сказать правду. Вместо этого она, переменив тему, заговорила о чем-то постороннем. Когда они с Робертом вышли из дома Харрисонов и сели в такси, Марианна неожиданно сказала:
– Ты знаешь, Боб, по-моему, Эл слишком сурова с девочкой. Тебе не кажется?.. Когда я ей рассказала, как мы сегодня болтали с Габриэллой, она вдруг повела себя так, словно малышка могла чуть ли не украсть мою диадему!..
– Может быть, она придерживается устарелых взглядов на воспитание, – рассеянно отозвался Роберт. – Я думаю, на самом деле Элоиза боялась, что ребенок надоест гостям. Не всем, знаешь ли, нравится общаться с маленькими девочками, да и дети не всегда хорошо разбираются, что к чему.
– Не представляю, кому может не понравиться эта очаровательная крошка, – улыбнулась Марианна. – Габриэлла очень мила и прекрасно воспитана. В ее годы дети редко бывают такими серьезными. Конечно, она могла бы быть и поживее, но… – Она вздохнула и закончила: – Как бы мне хотелось, Боб, чтобы у нас была своя девочка!
– Я знаю… – Роберт тоже вздохнул и, сочувственно похлопав Марианну по руке, отвернулся к окну, чтобы не видеть печального лица жены. Они были женаты уже девять лет, но детей у них не было. Недавно они узнали, что у Марианны вряд ли вообще когда-нибудь появится малыш. И теперь им оставалось только смириться с неизбежностью.
– Кстати, и с Джоном она тоже разговаривает довольно резко, – заметила Марианна после долгой паузы. Она никак не могла отвлечься от мыслей о детях, которых у них никогда не будет, и все вспоминала Габриэллу.
– Кто? – спросил Роберт, который давно уже думал о другом. Прошедшая неделя была для него не из самых легких, а в понедельник предстояли еще одни сложные переговоры. Иными словами, проблемы семейства Харрисонов его интересовали мало – ему хватало своих.
–
