и мешало увидеть суть. Ты не моя суженная!
– Глупости! – гневно топнула ножкой Далила, потом выдернула из-за пояса кошку-пятихвостку и взмахнула ею, из пленительной гурии она вдруг превратилась в разъяренную гарпию.
Мохнатые псы зарычали, вздыбили холки и стали наступать на Мираса. Он остался стоять на месте, не делая попыток убежать, и не опуская взгляда.
– А ты не трус! – смилостивилась девушка, – Пожалуй, разрешу тебе, сходить в Вечный Мир и сообщить этой Амаль, что она больше никто для тебя! Вернёшься, когда расторгнешь обет, – она снова говорила мягко и нежно.
Но чары слетели с Мираса, как шелуха с луковицы.
– Я не вернусь к тебе, Далила. Тебе предсказан другой возлюбленный. Он наверняка жив и ищет тебя. А когда найдет, вы решите, как вам поступить.
Далила принялась хлестать Мираса плеткой. Если бы он не был уже мертв, ему бы здорово досталось. Но сейчас ни когти на веревочных концах, ни песьи зубы не причинили ему вреда. С печальной улыбкой юноша вскочил на первого пасшегося поблизости коня, пришпорил его и помчался вдаль.
Мирас всей душой пожелал вернуться в Вечный Мир.
14
Амаль поняла, что не спит, когда тон голоса стал беспокойным, а прикосновение более настойчивым, ее уже не гладили, а хлопали по щеке.
Девушка обессиленно приподняла голову и прямо перед собой обнаружила отца, сидевшего на корточках перед ней. Тот казался встревоженные не на шутку, но увидев, что дочь зашевелилась, заметно повеселел.
– Амаль, девочка моя!
Она подскочила, как молодая козочка и, словно в детстве, обхватила отца, тот едва умудрился удержать равновесие.
– Папа! – девушка визжала и хохотала, радовалась и не верила сама себе. – Я думала, мне привиделось! Ты стоял под ивой, а потом куда-то делся. Я чуть не утонула.
– Ты бы не утонула, – ласково увещевал отец, – я же рядом, разве бы я позволил?
Все происходило, как тысячу дней назад, как в воспоминаниях Амаль, только намного лучше, потому что – здесь и сейчас. Она терлась о бороду родителя, чувствовала его запах, оглаживала руками крепкие плечи и нежилась в надежных объятиях, не в силах оторваться. Даже встали отец с дочерью, не разнимая объятий.
– Не ожидал я встретить тебя здесь так рано, – сказал он.
– Нам не дано знать свою судьбу, и когда оборвется линия нашей жизни, – уклончиво ответила Амаль. – Но теперь мы вместе.
Ей было все равно, куда они пойдут, печали и тревоги остались позади, хотелось верить, что Вечный Мир, наконец, стал родным домом, принял заблудшую душу. Ведь отцу можно не рассказывать про Мираса, про навсегда связавший их обет. Промолчать о том, как именно Амаль ушла из жизни. Забыть, что ее уход прервал их род и все наследство досталось чужим людям.
Зато здесь, в Вечном Мире, их с отцом ждут долгие часы общения, они подарят друг другу миллионы улыбок, объятий. Ему не придется
