письмо пришло мне на прошлой неделе, мам. Осталось получить еще одну рекомендацию, и все будет готово.
От ледяного порыва ветра по моей коже побежали мурашки, и я натянула воротник синей куртки, пытаясь согреть уши.
– Ты только не волнуйся. Еще ни один преподаватель не отказывал мне в помощи. Я не позволю себе снова все просрать. – Я сразу же закрыла рот рукой, как только произнесла последнее слово. – Прости, мне следовало бы вымыть рот с мылом, но я, наверное, уже слишком взрослая для этого.
Я смахнула грязь с маминого надгробия, поставив рядом искусственные цветы в пластиковой вазе. Земля была насквозь промерзшей. Приходить сюда было скорее привычкой, чем необходимостью, но я всегда волновалась, когда возвращалась снова.
– Как бы я хотела, чтобы ты была жива.
Дрожащими пальцами я провела по выгравированным на камне словам:
«Любящая мать, которая покинула нас слишком рано».
– Сейчас бы мне очень пригодилась твоя вдохновляющая речь. – Шмыгнув носом, я задержала дыхание, чтобы успокоиться. – Иногда я пытаюсь представить, что бы ты мне сказала. «Ты сможешь достичь всего на свете». Или, может быть, ты выбрала бы свою любимую фразу: «Наши мечты всегда требуют жертв».
Прохладный ветер пробежал по ногам, и я вздрогнула.
– Ты была права, мама. Я пожертвовала многим, и теперь знаю, каково это.
Одинокая слеза скатилась по лицу, и я поспешно вытерла ее, не желая, чтобы кто-то увидел дорожку на щеке. Глупо надеяться, что за восемь лет после несчастного случая станет хоть немного проще.
– Мне так тебя не хватает. Я скучаю по твоим объятиям, по твоей сверхъестественной способности всегда знать, что сказать, и по твоим завтракам в постель, когда на улице шел дождь.
Слова застряли в горле, и я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями. Она ушла из жизни пять лет назад, и я ничего не могла поделать с этим.
– Ты бы гордилась мной. Я иду по твоим стопам, и у меня все получится. Обещаю.
Понимая, что уже нужно уходить, я поцеловала свои пальцы и положила их на надгробие.
– Я люблю тебя, мам. С днем рождения.
Я повернулась и пошла обратно по извилистым тропинкам к машине Миа. У нее была старенькая тачка, девяностого года выпуска, но все еще надежная. В салоне уже было тепло, и я поднесла онемевшие пальцы к обогревателю. Миа улыбнулась мне и положила руку на плечо.
– Как ты?
– Лучше, чем в прошлом году, но не так хорошо, как буду в следующем. По крайней мере, сейчас у меня есть хорошие новости, – ответила я, пожав плечами.
– Ты же знаешь, что она в любом случае гордилась бы тобой? Она бы хотела, чтобы ты была счастлива.
В глубине души я знала, что это правда. Но Миа не понимала, как тяжело быть причиной того, что твоя мать не смогла осуществить свою мечту. Вернее, быть одной из этих причин.
– Быть политиком – у меня в крови. Точно так же, как и у мамы. – Я попыталась избавиться от тяжести в
