Рисаля де Аламо. Весьма вероятно, что он сильно изменился за десять лет. Но его зеленые глаза, такие бесстыдно – насмешливые, не могли измениться. Впрочем, тогда она еще хотела расцарапать его смазливую физиономию за наглую выходку. Хорошо, если он забыл тот случай. Иначе она устроит ему веселенькую жизнь, что он горько пожалеет об этом.
Спустя два месяца барон дон Пабло Рисаль де Аламо прибыл в городской дом в Ла-Гуайре. Когда он в последний раз был здесь в марте, дон Пабло сообщил своему сыну, чтобы он женился на дочери купца. Правда, с тех пор барон больше не видел Хуана. Тогда дон Пабло, прождав его целую неделю в городском доме, так и уехал ни с чем. Теперь барон, приехав опять к нему, думал, что за это время Хуан одумается и вникнет в просьбу отца.
Однако, не обнаружив своего сына в доме, он пришел в ярость. И, вызвав к себе прислугу, дон Пабло излил на них свой гнев. Дворецкий тут же оправдался, как мог. Тогда барон де Аламо бросил на служанку недовольный взгляд и учинил ей настоящий допрос.
– Дора, где мой сын? – в нетерпении спросил он. – Почему его всегда нет в доме? Что он может делать в такое время, когда на улице стоит жара? Он что, нарочно скрывается от меня?
– Вовсе нет, – пролепетала Дора, с испугом взирая на своего хозяина. – Думаю, он скоро объявится, дон Пабло. У него какое-то срочное дело в порту.
– Ясно, что ты все скрываешь от меня, Дора.
– Никак нет, дон Пабло, – возразила смазливая негритянка. – Неужели вы до сих пор злитесь на своего сына, что он отказался жениться на вашей протеже?
– А как ты думаешь, Дора? – ответил вопросом барон де Аламо. – Разве я отправлял тебя из асьенды сюда для того, чтобы ты скрывала от меня проделки моего сына? Почему ты долгое время не давала мне никаких сведений о нем?
Дора в растерянности молчала. И дон Пабло в гневе заявил:
– Не думаю, что ты хочешь снова на плантацию, – и, пристально разглядывая девушку, живо добавил, – вижу, твоя бронзовая кожа давно зажила от следов бича. По всей видимости, ты теперь забыла, что это такое, верно?
Дора вздрогнула всем телом при одном упоминании об этом. Ей до сих пор снились страшные кошмары о своей прежней жизни на плантации. Господский дом в Ла-Гуайре был куда приятнее того, что она ранее испытала в асьенде «Роза Бланко». Но быстро взяв себя в руки, Дора проговорила:
– Дон Пабло, уверяю вас, мне просто нечего было сообщить вам о вашем сыне. Долгое время сеньора Хуана не было в господском доме. Я и сама ничего не знала о нем. Сегодня третий день, как он появился дома.
– Как не знаешь, чем он занимается? – взревел барон де Аламо, вперив в служанку леденящий взгляд. – Значит, так ты служишь мне. Ты должна была стать здесь моими глазами и ушами. Думаю, тебя не надо учить, как это сделать. Не так ли? – но, не получив от нее ответа, он продолжил. – Повторяю, ты должна сообщать мне все о Хуане. В общем, о чем он думает? Что делает? И что планирует? Тебе ясно, Дора? А сейчас иди! Иначе, обещаю, ты вернешься обратно на плантацию.
– Да,
