style="font-size:15px;"> – Ну, есть вино, рыба копченая, кофе. Да, ты ж грек. Ты вот скажи, что там в средиземноморской кухне еще есть.
Филька подмигивает хитро.
– В Греции все есть! А в средиземноморской кухне – тем более. Записывай: оливки надо, чеснок, помидоры, огурцы, йогурт, брынза-фета…
– Ага. Сейчас я все это тут и найду. Без натуги.
Филя осекается в полете мысли. Потом спокойно говорит:
– Все, наверное, не найдешь, но фета, оливки, чеснок – точно есть. Огурцы вчера видал. Вон там, слева продавали. Дорого, конечно. В крайнем случае, греческий салат и без помидоров и перца сделать можно. Получится классический древнегреческий салат. Не было у Одиссея ни перцев, ни помидор. Так и скажи. Да, кстати, в бассейне занятия возобновились. Так что если что – по знакомству устрою. Я там инструкторов всех знаю.
– А если не по знакомству?
– Пожалуйста – вон пляж открыт. Купайся, сколько влезет.
– Тоже мысль. Часто мертвяков прибивает?
– Не без этого. Но купаться-то можно?
– Ну, ладно, Филемонидес, пора мне.
– Бывай!
Учитывая советы, набрал всякого-разного. Не так дорого и встало – невысокий хрупкий паренек согласился в оплату за огурцы взять боны Ржевского полигона, а их у меня собралось много – ребята этим «фантикам» не верят, вообще выкинуть хотели, так я их просто из жадности собрал, и вот – пригодились. Даже и среди принятых на Базе «метров», как тут называют жетоны для Петербургского метро, клейменые хитрым образом на Монетном дворе, убыток небольшой получился. Думал, дороже выйдет.
Не могу удержаться, чтоб не заглянуть все же на оружейный скверик. Мне вроде как ничего и не нужно, а будет нужно – у ребят своих найдется, но ничего не могу с собой поделать – чисто мальчишеское любопытство. Тем более что Беда всколыхнула такие толщи, что случай с самоубийцей, бахнувшим себе в башку из шпилечного револьвера Лефоше, уже и не кажется чем-то удивительным.
Бывает, мне становится очень жаль, что рядом нет моего знакомца – сотрудника Артиллерийского музея, дотошного Павла Александровича. Такие заковыристые образцы попадаются, что впору их в музей помещать. И современного оружия полно – опять же самого разного. Запрещено продавать на рынке только детонаторы, взрывчатку, гранаты и боеприпасы к гранатометам, включая подствольные, ну и, разумеется, снаряды и мины. За это дерут так же жестоко, как и в старые времена. Купить ружье, пистолет или винтовку – не фиг делать. Если и есть надзор, то весьма незначительный. Еще тут, пожалуй, единственное место, где принимают в оплату патроны. Правда, строго проверяя зачастую. Для Гостиного и шмоткорынка приходится обменивать те же патроны у менял. Там смешно видеть среди лиц, явно не способных отличить калибры от капсюлей, но легко разбирающихся в котировке Ржевских бон, Кронштадтских «метро» и прочих разномастных чеков, талонов и прочих эквивалентов денег, ражих парней, которые, как раз наоборот, ничего не рубят в котировках, зато разбираются в патронах.
Походить по рынку забавно. Угол, где навалены на столы
