герцогиней Луизой, с королевой Маргаритой Австрийской. Действительно ли Орудж-бей был убит на дуэли, или же стал жертвой посмертной мести окаменевшего Командора?.. Или стал жертвой судилища инквизиции, инспирированного кардиналом? Может, продал он душу дьяволу, или пытался перехитрить последнего, и пал жертвой дьявольских козней? Почему, с какой стати родовитый, именитый дворянин Орудж-бей, начальник гвардии шаха, говоря современным языком, командующий дивизией вдруг ни с того ни с сего отвратился от шахского двора, от своего кума Шаха Аббаса Первого, и остался в европейской истории геройством, проявленным при штурме крепости Остенде, а не атакой на тебризскую цитадель?
К нему ли относится слово «un рersiano»[2] в деле Дона Гаспара Эспелаты? О чем размышлял Орудж-бей в своей резиденции в Вальядолиде – центре Кастилии, восседая на тебризских коврах? О своей супруге-аравитянке Фатиме, оставленной на родине? Или о вдове Командора прекрасной Анне? Или о царедворцах, провозгласивших идею – единая нация, единая вера и единая власть, изгонявших из страны «морисков» – мусульман, обратившихся в христианство? Или о Карле Пятом, любителе часов или о Филиппе Втором, отравившем престолонаследника дона Карлоса и обрекшего его на медленную смерть? Может быть, об Адиль-Гирее, закрутившем любовные шашни с шахиней и поплатившимся за это жизнью? Ведь судьба Орудж-бея имела много сходного с судьбами этих персон.
Мысли обо всем этом занимали меня на протяжении всего странствия в дороге, в метро, автобусе, в самолете, и даже во сне; мне снились и зловещее видение каменного Командора, и голубые глазки доньи Анны.
И, наконец, дошло до той стадии, когда я написал повествование о небывалом Доне Жуане, и уже сейчас завидую будущим читателям. Их ждет дьявольская история, полная отваги и интриг, любовных приключений…
Чтобы написать роман, надлежало увидеть воочию места, где бывал, обретался, ходил, оступался, падал и вставал, печалился и плакал, любил и страдал мой герой. Поэтому я сперва отправился в Иран, именуемый европейцами Персией – преемницу давнишней Сефевидской державы, страны «кызылбашей». И, едва перейдя границу в Астаре, я увидел, что очутился в совершенно другой стране. Кто-то из мудрецов изрек: мир – это пространство, где есть все. Здесь, наряду со «старым миром», который искал восьмидесятилетний Юнг, существует и мир новый, полный запретов и табу, и потомки Орудж-бея, на каждом шагу норовящих нарушить эти запреты.
По непонятным причинам я изменил их имена. Имя – условный знак, служащий для различения людей (материальных субстанций) друг от друга. А суть неизменна. Нам ведь нужна суть, не так ли, друзья?
Тогда последуем дальше.
I
Человек под шифром 111999
Твой шифр – 111999, – сказал мне друг, привезший меня из Ленкорани на таможню Астары.
– Что это значит? – удивился я.
– А то, что отныне ты взят под наблюдение.
Некий персиянин.
