бросает ей вслед:
– Людк, созвонимся!
В ответ моя подруга пищит что-то неразборчиво и громко хлопает дверью.
Я еще раз вытираю слезы со щек и смотрю на мужа с возмущением:
– «Людк, созвонимся?!» – спрашиваю. – Ты серьезно?
– А че такого? – пожимает широченными плечами.
Георгий берет нож для сигар, откусывает им кончик, поджигает и раскуривает неторопливо. В воздухе коридора начинает тянуть ароматным дымом. Декабрин всегда мог рассказать о сигарах по их аромату – хороший ли табак, просушены достаточно или пересушены… А я ничего этого не понимала. Для меня – курево и курево, которое я терпела только потому, что любила его. ЛЮБИЛА!
Но теперь… Теперь я даже не знаю. Нет, я все еще его люблю, но больше терпеть его выходки не намерена.
Я сердито размахиваю ладошкой, отгоняя дым.
– Ты совсем обалдел?! Потуши немедленно! Или на балкон иди курить!
– Курить только на балконе. Курить только на улице. С тобой, даже если поебешься, и сигаретку не прикуришь. Больно ты правильная стала. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Шаг влево – расстрел? – смеюсь горько. – Судя по всему, ты налево ого-го как бегаешь, и ничего, еще жив. А вот это я не потерплю!
Разозлившись, я привстаю на цыпочки и выдергиваю из губ мужа сигару, сердито топаю на кухню, чтобы погасить ее под струей холодной воды.
– Такую сигару испортила! – вздыхает. – Другую возьму.
Он поворачивается ко мне широкой спиной и неторопливо, с чувством превосходства направляется к припрятанной коробке с сигарами. Как только коробка появляется у мужа в руках, я мгновенно выдираю ее, словно коршун, и бросаю туда же.
В мойку. Под мощную струю воды.
– Ахереть! – хватается за голову муж. – Ты что натворила, дурная?! Ты хоть знаешь, сколько ты бабла сейчас прохерила? ЗНАЕШЬ?!
Муж двигается на меня, испепеляя взглядом.
Я начинаю чувствовать себя кнопкой крохотной, по сравнению с громадной скалой.
– Курить в доме не позволю! – кричу в ответ, сжав кулачки. – У нас ребенок первоклашка, а еще я прохожу курс очищения перед планируемым зачатием. Ты же знаешь, что врач советовал. Тебе тоже надо бросить курить. Ты обещал бросить, а что в итоге?! Куришь, как паровоз… Изменяешь мне! Изменяешь же! Я своими глазами видела и слышала, о чем вы говорили.
– А ты что думала, Манюня? Сама виновата! – продолжает любимый. – Работа-дом-газета-сон. Скучная ты стала, пресная… А я мужик горячий и хочу разнообразия…
– Разнообразия?! Как же верность?! Как же наши клятвы?
– Я не давал никаких клятв! – заявляет муж и демонстративно поднимает большой золотой крест, болтающийся на толстой цепочке.
Он целует его, добавив:
– Я перед богом тебе в верности не клялся, а штамп и свидетельство о браке – это лишь бумажки, которыми подтереться можно.
– Ты обещал.
