нос повыше! Однако нос отказывался держаться высоко, так и хотел клюнуть вниз.
Соберись, Манюня. Тьфу, блин… Манюня-Манюня… Я уже и почти забыла, что мое настоящее имя – Мартина. Я – Мартишка, Тиша, Маришка, на худой конец!
Мне, блин, тридцать один год. Какая из меня – Манюня?!
Это все Декабрин, много лет назад меня так назвал: Манюней, и все. Как прилипло!
Хватит думать об этой сволочи. Но как о нем не думать… Хорош же! Люблю я его до сих пор, как кошка. А он… он мне с подругой изменяет. В нашей супружеской спальне. Мне теперь туда заходить не хочется.
Хоть мы демонстративно в четыре руки с Риткой скатали постельное белье и затолкали в черный мусорный мешок, окропили все углы самогонкой и святой водой, зажгли три свечи с ароматом лаванды, все равно мне казалось, что там воняет духами подлой подружки и запахом моего мужа!
Хватит унывать, Мартина. Забудь о Людмиле, с которой со школы дружна. У тебя и хорошая подруга имеется. Верная! За пять минут свой бутик закрыла, прибежала! Ни на минуту не дает грустить, подливает, тормошит меня!
Ритка под коньячок с лимоном один за другим планы выдвигает. Закачаешься…
– Как тебе мой план? Скажи, шик, блеск, красота! И про эту тварину-блядину – Людку тоже забывать не стоит! – воинственно сверкает глазами. – Надо отомстить. Так, чтобы запомнила. Завистливая она! Своего мужика нет, ребенка одна воспитывает – по всем признакам – хищница! Недотраханная! Перед любым мужиком рогатку раздвинет, а перед таким, как Декабрин, сам бог велел раком загнуться! Как только мы ее гадкие промыслы проглядели! А еще, заметь… Она тебе постоянно советовала, как одеваться, как вести себя, как начать заниматься с ребенком совместно, как записаться на тысячу секций… Чтобы насовсем от мужа отдалить тебя, выдать скучной, а сама в это время рядом терлась! Тварь, каких поискать! Лучок у тебя найдется зеленый?
Мне уже от выпитого коньяка тепло-тепло, но только в районе желудка. Сердце ледяной коркой покрыто. Если так подумать, мне тоскливо, мне холодно, мне больно и страшно. Хочется на ручки к своему Гошику – жесткому, иногда озабоченному, но такому родному и здоровенному мужику, который всегда мог меня утешить и поднять настроение. Хочу его любви, хочу секса – напористого, жесткого, спонтанного, опасного, иногда чуточку грязного… Хочу его, и все!
Хоть знаю, что он мне изменил, но чувства так быстро не выветриваются. Страсть не испаряется за секунду.
Выходит, что во мне и любовь, и страсть еще живы, а у него уже мало что осталось.
Так хочется к нему, хоть вой…
Пальцы тянутся к телефону.
Если открыть нашу переписку, можно много чего узнать и покраснеть до самой макушки от некоторых откровений.
Если бы не эта измена, я бы написала ему: «Думаю о тебе. Скучаю».
Он бы ответил что-то вроде: «А поконкретнее? Трахаться хочешь?»
Можно было бы ничего не ответить, просто прислать фото трусиков,
