целями, подсознание может воспрепятствовать ему и помешать совершить убийство из высших принципов морали.
Так или иначе, а царь остался невредим, террориста утром 28 мая повесили на Смоленском поле в присутствии четырех тысяч зевак. Ему было 33 года. Полиция объявила розыск его сообщников…
По мнению Петра Кропоткина, Александр II был храбр перед реальной опасностью, «но он беспрерывно трепетал перед призраками, созданными его собственным воображением. Единственно чтобы охранить свою императорскую власть, он окружил себя людьми самого реакционного направления, которым не было никакого дела до него, а просто нужно было удержать свои выгодные места».
Но ситуация для царя была не так проста. В его ближайшем окружении не было единства. С одной стороны на него оказывали давление влиятельнейшие представители имперской власти, привилегированные слои общества, недовольные либеральными реформами. С другой – не менее влиятельные силы стояли за дальнейшие постепенные преобразования и установление в конце концов конституционной монархии. Высшее дворянство претендовало на свою долю «самодержавия», тогда как революционеры стремились либо свергнуть любую власть (анархисты), либо установить народовластие (неведомо какое), либо – меньшинство – полагали, что социализм победит в России после установления буржуазной демократии.
Самодержавие и народность
Обдумывая перипетии общественных движений в России во второй половине ХIХ века, приходишь к парадоксальному выводу: в дальней перспективе цели самодержавия и народников совпадали! И это было чревато трагическим конфликтом как для царя, так и для его противников, ибо примирения между ними быть не могло.
Александр II уже в начале своего правления находился в трудном положении. Вспоминается картина Васнецова «Витязь на распутье». Вот и перед императором было открыто три пути.
Прямо пойдешь, продолжая сохранять или тем более укреплять существующую государственную систему, потеряешь авторитет среди «прогрессивных» кругов высшего российского общества, ориентированных на Запад и стремящихся установить в стране конституционную монархию на английский манер. А для революционеров будет веский повод совершить цареубийство как единственно возможный способ свержения самодержавия.
Направо пойдешь, в направлении конституционной монархии, придется уступить власть олигархической верхушке и тем, для кого главная цель деятельности – получение максимальной прибыли и связанных с ней привилегий. Отмена крепостного права отчасти проторила этот путь. Однако дальнейшие преобразования означали бы установление практически неограниченной власти наиболее богатых и неизбежное господство иностранного капитала. Некоторая часть революционеров была бы удовлетворена, надеясь на установление буржуазной демократии как переходной формы на пути к социализму. Но террористы, стремящиеся к социализму или анархии,
