П.А.
Итак, дворянство и земство расшатывали устои самодержавного государства ничуть не меньше, чем революционеры. Но если последние боролись за власть народа (не всегда ясно сознавая, как это осуществить и тем более какие могут быть последствия), то в верхних слоях общества шла борьба за власть над народом. В случае их победы в стране воцарилась бы не буржуазная, а какая-то невиданная доселе дворянско-земская «демократия». Одним из лидеров такого направления был брат царя, генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, занимавший многие ответственные посты.
Так как речь не шла о парламенте и конституции, а лишь о некоторых уступках со стороны самодержца, он был готов, во всяком случае, на словах, пойти на это. И тут все решили выстрелы Каракозова 4 апреля 1866 года. Теперь любые либеральные реформы могли быть расценены как трусливая реакция царя на это покушение. Тем более что стрелял в Александра II дворянин, которому помешал совершить убийство крестьянин.
В народе прошел слух, будто царя-Освободителя хотели убить дворяне в отместку за отмену крепостного права. Однако в адрес Александра II поступило множество восторженных адресов от дворянских и земских собраний с изъявлением полнейшей преданности престолу и восторга по поводу чудесного спасения императора. Так что путь либеральных реформ не был отвергнут. Шефом корпуса жандармов и начальником III отделения (органа политического надзора и сыска) был назначен граф П.А. Шувалов. Этот государственный деятель был приверженцем западного пути развития России, по типу английской конституционной монархии.
О том, какие настроения преобладали тогда среди интеллектуальной отечественной элиты, можно судить по выдержке из работы известного экономиста академика В.П. Безобразова «Война и революция. Очерки нашего времени» (М., 1873):
«Более чем когда-либо прежде входит во всеобщее сознание старая истина, что своевременная реформа есть единственный путь спасения народов от всяких насильственных переворотов. На этом пути впереди всех государств, и во всем подавая пример, неустанно работает Англия, хотя сама, несмотря на постоянные беспорядки в Ирландии, наиболее обезопашенная от всякой революционной смуты. Реформа следует за реформой, одна другой радикальнее в этой счастливой стране, нисколько политически не изживающей и нисколько политически не разрушаемой пролетариатом, вопреки давнишним предсказаниям всех континентальных радикалов…
Всего же замечательнее, что предлагаются и приводятся в исполнение в Англии конституционные преобразования под влиянием политических идей, выросших на континенте Европы и доселе чуждых всем национальным и историческим преданиям Великобритании».
Почему бы Александру II не согласиться с такими доводами? Почему он с маниакальным упорством держался за самодержавную власть? Ведь она доставляла ему не только множество постоянных забот, но и представляла угрозу его жизни? Неужели он был столь недальновиден, глуп и упрям?
Судя
