нужные книги – итальянский, латынь, тригонометрия… Собралась увесистая посылка, к которой еще следовало прибавить геодезическое оборудование. Любопытно было бы взглянуть, что происходит на ферме! Но выбраться туда мне удалось только в субботу.
На станции в Хитбридже меня встретил Холдсворт. За минувшую неделю он стал другим человеком – обветрился, загорел, и в глазах, недавно подернутых апатией, вновь заиграли живые искорки. Я сказал ему, что с виду он совсем здоров.
– Так и есть! – подтвердил он. – Мне уже не терпится приступить к работе. Неделю назад и подумать об этом было страшно, а теперь жду не дождусь. Деревня творит со мной чудеса!
– Так вам здесь понравилось?
– О да! В своем роде идиллия. Настоящая деревенская жизнь и никакой деревенской скуки, вопреки моим ожиданиям. А все благодаря необыкновенному пастору – исключительного ума человек! Заметьте, я теперь тоже зову его «пастор», как все вокруг.
– Так вы с ним поладили? Признаться, я немного опасался…
– Раз-другой я почти вызвал у него неприязнь своими опрометчивыми заявлениями и неуместными преувеличениями, какими мы бездумно разбрасываемся ради красного словца. Заметив, что такая манера глубоко противна достопочтенному мистеру Холмену, я стал строже следить за своей речью. Весьма полезное упражнение, поверьте, – подбирать для своих мыслей наиболее точные слова, а не просто щеголять эффектными фразами.
– Значит, теперь вы с ним друзья?
– Да, добрые друзья. Во всяком случае, за себя могу поручиться. Я ни в ком еще не встречал такой тяги к знаниям. Своей осведомленностью в самых разных областях он определенно превосходит меня, хотя вся его ученость исключительно книжного толка, тогда как я много где побывал и много чего повидал… Вас не удивил мой давешний список?
– Еще как удивил! Я подумал, что с таким количеством книг у вас не останется минуты для отдыха.
– Напрасно беспокоились. Частично они для пастора, частично – для его дочери… Кстати, про себя я зову ее Филлис, хотя в разговоре с другими использую разные обходные пути – не хочу показаться фамильярным. Но не обращаться же к ней «мисс Холмен»! Здесь никто ее так не величает.
– Я догадался, что итальянские книги предназначены ей.
– Верно. Вообразите, она взялась изучать итальянский по Данте! А у меня есть превосходный роман Мандзони «I Promessi Sposi»[26] – для начинающих именно то, что надо. Если же ей непременно хочется разгадывать головоломки Данте, то от моего словаря намного больше проку.
– Так она обнаружила ваши пояснения к трудным словам?
– О да!.. – просиял он.
Очевидно, его подмывало пересказать мне эту сцену, но он воздержался.
– Боюсь, пастор не похвалит вас за то, что вы приучаете его дочь читать романы.
– Полно! Что может быть безобиднее? Не знаю,
Исторический роман Алессандро Мандзони «Обрученные» (1827) считается классикой итальянской романтической прозы.
