и есть – не пойдёшь в них: кругом грязюка.
Клуб был недалеко, но грязь была кругом. Без сапог и шага не сделаешь.
– Да, это уж точно.
Она посмотрела на белые туфли и сложила их назад в коробку. Вздохнула:
– Пошли уж, мужичок ты мой. В сапогах так в сапогах.
Народ толпился перед входными дверями. Пропускали сначала только по пригласительным билетам: начальство всякое деревенское, уважаемые люди… Мама была в художественной самодеятельности клуба, ей оттого и дали приглашение.
Сели на первый ряд. Сам клуб был небольшой, сидений штук сто – сто пятьдесят. Остальные, кто попадал, обычно стояли по стенкам, в проходах сидели на своих табуретках. Зал светился праздничными огнями. Было ярко и красиво. Над сценой висел плакат «Да здравствует 1 Мая».
Зал быстро заполнялся. Стоял гам. Я вертел по сторонам головой. Люди все свои, знакомые. Зал быстро заполнился. Народу было как сельдей в бочке.
Концерт начался. Для меня он был первым в жизни. Что мы здесь в глубинке видели? Радио и того не было. Кино – один раз в месяц, и то нерегулярно.
Шторы распахнулись. На сцене стояли неимоверно красиво одетые артисты. По углам у кулис стояли солдаты с винтовками в руках. Зрители захлопали.
– Мама, зачем здесь солдаты?
– Смотри, потом скажу.
Оркестр заиграл «Интернационал», артисты запели песню.
Все встали.
Мама скомандовала мне:
– Вставай.
– Зачем?
– Так надо.
– Песня закончилась. У кого было на чём сидеть – сели, остальные так и продолжали стоять.
Концерт мне понравился: стихи, песни, иллюзионисты, циркачи… Казалось, ему не будет конца. Зрители хлопали, вызывали «на бис». Артисты были веселы и дружелюбны.
Один из зрителей, видать в подпитии, сильно расчувствовался от очередного номера, полез на сцену обнять артиста. Солдат его вернул на место:
– Не полагается.
Некоторые артисты выступали не по одному разу, их уже узнавали, даже полюбили.
– Вот этого артиста я знаю, – мама сказала об очередном, вышедшем на сцену. – Это заслуженный артист, – она назвала его фамилию, я не запомнил, – лауреат Сталинской премии. Что он сделал? Боже мой! Боже мой! Никогда бы не подумала. – На её глазах выступили слёзы…
Концерт закончился. На улице было темно, холодно и сыро. Грязь? Да какая там грязь, когда я видел такое! Какие хорошие артисты! Если они такие на сцене, то как они живут в обычной жизни? Для меня это был не концерт, а прорыв в невероятный мир. Неужели так можно жить? Кто они, эти артисты? Сколько радости и счастья дают людям… Пробираясь в грязи, по лужам, в сплошной темноте, я был заполнен светом зала, творчеством артистов.
Дома я долго подробно, восторженно рассказывал сестре и отцу о том, что видел, переживал.
– Гена, давай спать. Ты на рыбалку завтра собирался. Во сколько разбудить?
– В семь, пожалуй.
– Хорошо,
