к моей гардеробной. Мы перекинулись парой слов через дверь. Это все, чем я могу подтвердить свои слова.
– И когда это было?
– Миссис Вэйл зашла домой сразу после двух. Потом мы вместе спустились.
С этого момента Армстронг ослабил моральное давление и дальнейшие сведения получил от директора сравнительно безболезненно. Сведения эти сводились к тому, что:
родителей мальчика нет в живых, и он, мистер Вэйл, остается его ближайшим родственником;
обязанности опекуна он разделяет с Джеймсом Уркартом, эсквайром, стряпчим из Стевертона;
никто сегодня не приглашал мальчика на обед;
он, директор, не имеет ни малейшего представления, кому бы могло прийти в голову расправиться с его племянником.
Суперинтендант почтительно выслушал также версию, согласно которой парнишку убил какой-то бродяга: у Вимиса всегда были при себе немалые – для подростка – деньги; более того, Вэйл заявил, что именно это, вне всяких сомнений, и имело место. И лишь после того, как суперинтендант вышел, чтобы, по его словам, «перекинуться парой слов с миссис Вэйл», директор, испытывая примерно в равной пропорции возмущение и тревогу, стал осознавать, что инквизитор держал его все это время на ладони, как Гулливер короля лилипутов, и что тот самым зловещим образом даже не поинтересовался, что извлечет из смерти досточтимого Элджернона Вайверна-Вимиса его «ближайший из живущих родственников».
Суперинтендант Армстронг, допрашивавший Геро Вэйл, разительно отличался от официального судебного следователя, допрашивавшего Персиваля Вэйла. Взгляд его излучал почтительное восхищение ее красотой, а в голосе звучало почтительное сочувствие тому печальному положению, в каком она оказалась.
– Я прекрасно понимаю, мадам, – это для вас тяжелый удар; и все же был бы признателен, если вы согласитесь ответить на один-два вопроса. Просто формальность…
– Да, да, конечно.
– После обеда… между прочим, вы не заметили случайно, был там ваш племянник или нет?
– Нет. И не могла заметить. Меня самой там не было.
Суперинтендант слегка расставил ноги и наикротчайшим голосом проговорил:
– Ах вот как… В таком случае позвольте уточнить. Вы обедали на природе? С друзьями?
– На природе, но одна. Я взяла с собой несколько сандвичей и пошла на сенное поле. Мой муж подтвердит, что мне часто приходят в голову разные капризы.
– Что ж, это вполне естественно; я имею в виду желание перекусить на свежем воздухе в такой чудесный солнечный день. Я так понимаю, там вы своего племянника или кого-нибудь еще не видели?
– Опять-таки у меня и возможности такой особенно не было. Видите ли, я забралась в стог сена… боюсь, в тот самый, где потом обнаружили тело.
– Да что вы говорите? Наверняка вам оттого только еще тяжелее. Но для нас, напротив, это большая удача.
– Как это?
– Ну да. Разве вы не понимаете,
