Он раздумывает, кого бы из родителей можно заставить раскошелиться на новую спортивную площадку, есть ли у Анструтера шанс взять верх над Винчестером и в каких словах ему следует выразить неудовольствие Симсом за нарушения дисциплины на уроках французского.
Теперь можно вернуться в общий зал и попробовать уловить отрывки одного-двух разговоров, каковые могут иметь, а могут и не иметь отношения к надвигающимся событиям. Во главе центрального стола сидит Тивертон, старший помощник директора школы; у него неприятный рот, но живые глаза и добродушное выражение лица; каким-то образом он завоевал в учительской репутацию циника – быть может, благодаря мальчишескому пристрастию к острому словцу, которое всегда готов отпустить. По левую и правую руку от него расположились соответственно Гэтсби и Симс, уже фигурировавшие во внутреннем монологе Майкла. Симс – из тех ничем не примечательных персонажей, что тяготеют к образованию так же неудержимо, как ил опускается на дно реки, только расшевелить их гораздо труднее. У него тонкая полоска усов и лошадиные зубы, летние каникулы он проводит на континенте, якобы для того, чтобы усовершенствоваться в языках, хотя, по утверждению Гриффина, цели у него иные, куда более сомнительные. Гэтсби – местный зануда, когда-то он, наверное, был хорош собой, но сейчас, отчасти из-за пристрастия к спиртному, отчасти из-за умственной лености, быстро превращается в развалину. Когда-то он служил в пехотных частях во Франции и сейчас не прочь переиграть былые сражения. Как говорит Тивертон, «он сослужил своей стране кое-какую службу и хочет во что бы то ни стало убедиться, что она об этом не забыла». Неподалеку от этих троих устроились Эванс и Гриффин, а на противоположной стороне стола Сирил Рэнч, явно чем-то недовольный, читает «Дейли хералд». Эстет по манерам, но неисправимый буржуа по природе, в школе он появился недавно, окончив один из второстепенных колледжей Оксфорда.
– Жуткое дело, это убийство в Стэйвли, – громогласно проговорил Гэтсби, шелестя страницами «Дейли экспресс». – Вижу, суд над этим малым идет к концу. Не устаю повторять, – Майкл сильно надавил под столом Гриффину на ногу, – не устаю повторять: «Тивертон, ты даже представить себе не можешь, на что способны мужчины, когда в деле замешана женщина».
Услышав эту очередную банальность, за коими они были неустанными охотниками, составляя целую коллекцию оных, Гриффин и Эванс дружно и радостно вздохнули. Гэтсби тем временем продолжал, безжалостно терзая присутствующих:
– Возьмите хоть этого типа, как его там, Джонса. Банковский служащий, женатый человек, образцовый семьянин; и вот он вдруг западает на какую-то официантку из бара; покупает в ближайшей аптеке мышьяк; подмешивает его в стакан жене. Что меня поражает, Гриффин, так это железные нервы таких ребят. Помню, в моем взводе…
– Да-да, – поспешно оборвал Гриффин этот словесный поток, – когда мы обнаружим тебя лежащим
