на землю. Семен вытер клинок об рубаху убитого и посмотрел на сержанта, а тот на Семена.
– Ну, здравствуй, Михалыч! – радостно прошептал сержант.
– Здорово, Савельич!
Крепко обнялись. Сержант отстранился, посмотрел на Семена, на его петлицы.
– Так простым и ходишь, Ваня?
– Так и хожу, Миша.
– Сноровки, вижу, не потерял.
– А то! Это ты через бурелом лез?
– Я, – отвечает сержант, и его взгляд скользит за спину Семена, и тот оборачивается. Девушка сидит, зажав руками рот, в глазах ужас плещется – родных убили, саму чуть не изнасиловали, на глазах двух человек зарезали походя…
Семен подошел к девчонке. Да, это еще девочка. Лет четырнадцать-пятнадцать. На Машутку похожа чем-то…
– Свои мы, дочка, – зашептал Семен, присаживаясь рядом, – свои. Ты не кричи только.
– Я… – всхлипнула девочка, – они… маму и папу убили. Тетю и сына её тоже… а меня… меня…
– Все-все, не плачь, ничего они больше не сделают. Тебя как зовут?
– Ан… Ан…
– Анна?
– Н-н-нет, Ан…
– Антонина? – догадался сержант.
Девочка, всхлипнув, кивнула.
– Слушай внимательно, Тоня, – сказал Семен, – ты сейчас успокоишься и расскажешь нам – сколько их и почему они с вами так.
В последующие пять минут Семен и сержант слушали сбивчивый рассказ девочки, не забывая посматривать за обстановкой на хуторе. Остальные полицаи пока не появлялись.
Из рассказа стало известно – на хуторе жили две семьи. У соседей, дядя Матвей, красный командир, в финскую погиб. А у них два брата в Красной армии. Полицаи об этом знали, вот и приехали мстить. Явилось шестеро. Всеми заправлял Першин. Это он в родителей стрелял. В доме сейчас самогон пьет. Что с тетей и бабушкой Дусей, она не знает.
Сержант и Семен переглянулись.
– У тебя родственники еще есть?
– Тетя в соседней деревне живет.
– Хорошо, ты вот что, дочка, ты тут посиди. Ладно? И не бойся, мы управимся быстро.
К дому они подкрались вдоль сараев. Из хлева протяжно мычала корова. От другого отвечала еще одна. Или не доены, или есть хотят. Страдает скотинка. Между сараями и хлевом наткнулись на два трупа. Пожилых женщин просто прирезали…
Тут они разделились – сержант остался контролировать двор, а Семен обошел снаружи и затаился у туалета. Это место из домов не просматривалось. Но к крыльцу придется мимо окон идти.
Вдруг дверь распахнулась, и с крыльца скатился мужик, которого Семен видел накануне. Теперь он был в одной рубахе и штанах, которые на ходу расстегивал, семеня к туалету. Семен приник к стене сарая. Полицай схватился за веревочную петлю, служившую ручкой, но распахнуть створку не успел. Семен пережал рот, подбил ему ноги и упер клинок в шею.
– Тихо! – шепнул в ухо.
Послышались характерные
