одноразовые, что ли? До первого падения?
– Чтобы вы в нее подбросили что-нибудь наркотическое? Или опоили меня моим же снотворным? – щурилась Олеговна, пытаясь разглядеть мое лицо. – Не скажу.
– Тогда ходи, дура, вся в крови, – махнул я на неё рукой. Бросил в угол прихожей ее сапоги и взял свою куртку, чтобы одеться и свалить отсюда.
– А давайте потанцуем, Михаил Захарович, – вдруг игриво повисла на моем плече Олеговна.
Не баба, а стробоскоп.
– Потанцуем? – переспросил я насмешливо. Вроде, и психануть хочется, но вместе с тем, становится интересно, что еще она может выкинуть. – Ты хочешь доломать целые остатки своих спичечных ног?
– Между прочим, – изогнула она бровь и для пущей убедительности подняла указательный палец правой руки. – Я в третьем классе заняла первое место на Снежном балу. А там, чтобы вы понимали, я танцевала вальс.
– Угу, пока все остальные плясали танец маленьких утят, – скептически пробормотал я себе под нос. – Хочешь танцевать – неси аптечку. Не хватало еще, чтобы ты мне своими кровавыми коленями джинсы измазала.
– Только пообещайте, что потанцуете со мной.
– Обещаю, – сказал я, чтобы она отстала. Да и танец вряд ли состоится, так как совсем скоро эта танцовщица вырубится. – Аптечка где?
– На кухне в верхнем угловом ящике.
– Кухня где?
– Там, – показала Олеговна уже подготовленным указательным пальцем и первая пошла в том направлении. Похоже, машинально включила свет и сама достала аптечку. – Вот. Только вы не больно делайте.
– Не обещаю. Я впервые оказываю медпомощь пьяной училке. А первый раз, как известно, бывает больно. Садись. Хотя, не садись. Колготки сначала сними.
– На мне чулки.
– Мне без разницы. Снимай, – открыл я аптечку. Беглым взглядом нашел вату, пластыри, бинты, зеленку и перекись. Сойдёт.
– Не получается, – снова хныкала Олеговна, пытаясь отстегнуть бретельку, которой место на лифчике, от чулок.
– Что ж ты за… Маруся такая? – отставив аптечку, обхватил плечи Олеговны и усадил ее на стул. – Сиди ровно и не вальсируй хотя бы минут пять.
Из разреза зеленого платья выглянула худая нога. Колено разбито в фарш.
– Не надумаешь там себе ничего? – спросил я на всякий случай, потянувшись в бретельке, к которой крепился чулок.
– Нет, – прятала она лицо в ладонях и тихо всхлипывала. – Только вы быстрее давайте.
Кое-как смог отстегнуть чулок. Спустил его до колена и понял, что тонкая ткань уже прилипла к ране.
Рванул руку к перекиси и щедро залил окровавленное место.
– Как много пенки! – то ли восхищенно, то ли шокировано выдохнула Олеговна. – Это, наверное, из-за того, что в крови шампанское?
– Угу, – дёрнул я бровью. Аккуратно потянул за тонкую ткань, и та без сопротивления сползла с колена, а затем и полностью с ноги.
Тот
