школе. Большинство профессиональных игроков приступают к тренировкам, как только научатся ходить. Но это было призвание Эйдена, как сказал Лесли, его школьный тренер. Он мгновенно стал феноменом и получил футбольную стипендию для поступления в университет. И не просто в какой-то там университет, а в один из лучших. Тот, в котором он выиграл несколько чемпионатов и даже получил диплом.
Вот черт.
Вот черт.
Он не стал бы просить меня об этом, если бы не думал, что ему это нужно.
И я прекрасно знала, что люди не меняются, если сами этого не хотят, а этот мужчина готов был сделать все, чтобы достичь цели.
Печальный вздох вырвался у меня из груди. Ответ был уже на кончике моего языка. Что еще я могла сказать ему и не показаться при этом последней идиоткой?
– Допустим, мы это сделаем. Как долго мы должны оставаться… – я не смогла сказать это с первого раза. – Как долго мы должны оставаться в браке?
Он старался смотреть мне прямо в глаза, когда отвечал.
– Пять лет, так мы вызовем меньше подозрений. Сначала мне дадут временную грин-карту. Через два года я смогу претендовать на постоянную.
Пять лет? Эйдену тридцать, значит, ему будет тридцать пять. Мне к моменту развода исполнится тридцать один. Этот возраст показался мне не таким ужасным, каким должен бы быть… если бы я действительно собиралась согласиться.
И все же. Целых пять лет. Мало ли что случится за это время. С другой стороны, сама я не выплачу долг не то что за пять, но и за десять лет, даже если продам машину, избавлюсь от мобильного телефона, буду ездить только на автобусе и есть лапшу быстрого приготовления на завтрак, обед и ужин.
– Пять лет, – повторила я. – Ладно. Логично, да?
Я посмотрела на него, напоминая себе, что я все еще не сказала «да». Пока мы просто обсуждали.
– Да, это логично. Если я соберусь сказать «да», с чем я еще пока не определилась, так что попридержи коней. – Я готова была похлопать себя по плечу за то, что оставалась такой принципиальной и твердой.
Он посмотрел на меня спокойно, невозмутимо.
– Что еще тебя беспокоит?
Я фыркнула.
– Ну знаешь… все.
Эйден пристало смотрел на меня.
– Что все? Я выплачу твой долг и куплю тебе дом.
«Думай, Вэн, думай». Нельзя было соглашаться так легко. Во мне была доля самоуважения, и я еще не до конца простила его за то, каким козлом он был, несмотря на, скорее всего, манипулятивные и вынужденные извинения ранее. Моя гордость тоже имела цену, и мысль об этом заставила меня с трудом сглотнуть и встретиться взглядом с тем, кто так долго заставлял меня смотреть в другое место.
– А вдруг твоей карьере придет конец? – спросила я, хотя это и прозвучало так, будто меня заботили только его деньги. Но это была сделка, и я собиралась относиться к ней как к сделке.
Эйден еле заметно повел бровью.
– Ты
