лекции, диалоги, частные беседы и т. п. углубила раскол между процианскими и халикаарнийскими орденами, характерный для матического мира накануне Третьего разорения. Вскоре после разорения все воины св. Халикаарна были отброшены, и других сведений о них не сохранилось. (Частое изображение членов ордена в мирской развлекательной продукции объясняется тем, что их путают с инкантерами.)
Прим.: в матическом мире это слово, выкрикнутое в калькории или трапезной, вызывает в памяти события, связанные с 3-м значением, и потому крайне нежелательно. Произнесённое спокойным тоном, воспринимается во 2-м значении, давно утратившем всякие грубые коннотации. В секулюме может быть воспринято в 1-м значении и сочтено вульгарным или даже оскорбительным. По своей природе обитатели экстрамуроса, склонные нести П., чаще других обижаются (либо делают вид, что обижаются), когда им на это указывают. Таким образом, обитатель матика оказывается практически в безвыходном положении. Он вынужден либо употребить «неприличное» слово, прослыть грубияном и оказаться исключённым из цивилизованного речевого общения, либо сказать то же самое иначе, то есть включиться в распространение П. и поддержать явление, с которым собрался бороться. Последнее, возможно, объясняет исключительную стойкость и неистребимость П. Разрешить дилемму данному словарю не под силу, так что вопрос следует предоставить иерархам, занятым взаимодействием с секулюмом. Син.: брендятина.
Тент кое-как подняли. Каркас – ровесник концента – был сделан из новоматерии; с наступлением темноты он начал излучать мягкий свет, который лился со всех сторон и придавал цветущий вид даже прафраа Ментаксенесу. Под навесом справляли Десятую ночь тысяча двести гостей, триста деценариев и пятьсот унариев.
Аперт восходит к празднику урожая, совпадавшему с концом календарного года. Благодаря цепочкописи, успешно практиковавшейся до Второго разорения, овощи у нас созревали почти круглый год. Более нежные культуры мы зимой выращивали в теплицах. Но еда только что с клуста в самый сезон – совершенно другое дело!
Клусты изобрели задолго до времён Кноуса жители материка, лежащего по другую сторону арбского шара от Эфрады и База. Попкорница росла прямо из земли и достигала высоты человеческого роста. К концу лета на ней поспевали увесистые початки из разноцветных зёрен. Тем временем её стебли служили подпорками для стручковых бобов, которые обеспечивали нас белками и обогащали почву азотом, необходимым для попкорницы. В переплетении бобовых стеблей зрели ещё три вида овощей: дальше всего от почвы, чтобы до них не добирались жуки, жёлтые, красные и оранжевые поматы, источник витаминов, придающие вкус нашим салатам и рагу. Внизу – стелющиеся горлянки. Посередине – полые внутри перечницы. Два вида клубней росли под землёй, а листовые овощи ловили оставшийся свет. Древние клусты включали восемь растений; за тысячи лет аборигены добились от них такой урожайности, какую только можно выжать, не залезая в цепочки. Мы ещё повысили урожайность и добавили четыре типа растений, из которых два
