гражданских объектов и т. п. должно расцениваться как преступная политика, выражением которой является военный террор279.
Большинство чиновников царской администрации в Терской области не хотели замечать, что «злая воля и агрессивность» у горцев проявляется как форма протеста против насильственного захвата их исконных территорий, их эксплуатации, насилия, оскорбления и унижения их человеческого достоинства. В подобных случаях речь идёт о сопротивлении колониальным властям. На это обращали внимание К.Л. Хетагуров, Г.М. Цаголов, Чах Ахриев и многие другие. Негативные клише о «разбойном» Северном Кавказе помогали оправдывать жестокости и насилия, которыми полна история присоединения региона к Российской империи, особенно в эпоху кровавой Кавказской войны. Искусственный образ горцев Северного Кавказа, сложившийся в сознании российского общества колониальной эпохи в немалой степени определил не только методы покорения региона, но и способы управления им.
В 1917 году Российская империя прекратила свое существование, но в общественном сознании России надолго сохранился миф о Северном Кавказе как царстве благородных разбойников, живущих по неизменным дедовским обычаям. Миф этот основывается на двух весьма распространенных тезисах. Согласно первому любой горец по природе своей существо дикое и кровожадное. Это природный разбойник. Другое стереотипное представление заключается в убеждении, что на Кавказе все исконно живут по традициям. Между тем сменилось несколько поколений. Координально изменились условия существования и, частично мировоззрение людей. Сегодня миф о дикости и тотальном разбое на Северном Кавказе популярен в основном в российских и зарубежных средствах массовой информации, а также у далеких от Кавказа обывателей. Из ученых, занимающихся этим регионом, мало кто разделяет эти весьма сомнительные представления280.
В. Немирович – Данченко в своей статье «Вдоль Чечни» писал: «Я только против огульных обвинений. Если бы они не вызывали разных мероприятий – Господь с ними – лайся, если есть охота. Говорят, что чеченец не трудится, а только ворует. Хорошо, а кто же ухитрился навезти с нечеловеческими усилиями землю из долин на каменные скалы недоступных гор, и часть даже не навезти, а нанести чуть ли не пригоршнями, укрепить эти клочки искусственно созданных полей каменною кладкою и разбить на них сады, где каждое дерево было лелеемо до тех пор, пока не пришли победители и не уничтожили этого? Кто же в поте лица своего трудился над рубкою вековых деревьев, которые едва-едва берет топор?»281. К голосу справедливости и разума руководство редко прислушивалось, у власти были свои задачи, которые требовали разумных объяснений своих действий в глазах общественности. Царские власти, придерживаясь колониальной политики на Северном Кавказе, уже тогда вбили мощный клин в межнациональные отношения282.
В статье «Об оценке Кавказской войны с научных позиций
