прижилась в русских войсках, прежде всего потому, что давала им возможность выживать в буквальном значении этого слова (в основном в материальном смысле). Логика войны подсказывала выход из ситуации, когда войска не могли обеспечиваться с помощью обоза – реквизии, которые трудно было отделить от элементарного грабежа. В горных условиях, при ограниченности возможностей вьючного обоза, экспедиционный корпус мог взять продовольственных запасов не более чем на 12 дней. Трудности марша по пересеченной местности не позволяли делать суточные переходы более чем на 20 верст. Даже в европейской войне командование всегда учитывало риск деморализации войск при использовании местных ресурсов, создавало специальные структуры (отряды фуражиров, команды, занимавшиеся заготовкой провианта). На Кавказе эти походы «за сеном» представляли собой настоящие военные экспедиции с обязательным привлечением боевых частей, а чаще всего заготовками занимались сами солдаты. Любая война вскрывает не только лучшие, но и худшие человеческие качества. Д.А. Милютин вспоминал, что «среди кровавого побоища, рядом с подвигом храбрости, самоотверженности, порождали, и самые отвратительные сцены в занятой части населения: некоторые из солдат обирали валявшиеся трупы убитых, вытаскивали из горевших саклей всякую всячину, даже вещи, ни к чему не пригодные»275.
Мародерство – обычное явление войны. Мародерство часто смыкается с вандализмом, особенно когда разорение хозяйств и жилья неприятеля становилось важным элементом боевых действий. Имеются свидетельства о том, что часто добыча безжалостно уничтожалась или применялась не по назначению: восточные шали шли на обмотки, драгоценные ковры стелились в землянках, из сосудов устраивали мишени и т. д. Военное руководство, с одной стороны, боролось с такими явлениями, поскольку замечало, что нередко набеги организовывались в корыстных целях, с другой стороны, не могло не замечать повышения боеспособности войск, для которых война становилась личным делом. В 1843 г. Николай I строго запретил командирам частей «предпринимать экспедиции или поиски для наказания горцев», однако это распоряжение осталось на бумаге, т. к. никто не запрещал преследовать «хищников». В рапорте всегда можно было указать на вынужденность такой меры. А.А. Вельяминов не случайно назвал набеги – «частные экспедиции» средством, только «способствующим» покорению горцев. Он прекрасно понимал, что это – не более чем способ несколько «умерить» их воинственность. В тех случаях, когда отношения с горскими народами не были отягощены враждой, не оставлявшей надежды на мирный вариант развития событий, командование старалось демонстрировать свое миролюбие при первых контактах. Так, в 1838 г. при основании Велья-миновского укрепления расположенные поблизости от него брошенные горцами села были оставлены нетронутыми. Командиры строго запретили солдатам даже рвать фрукты в садах276.
В ходе Кавказской войны многочисленные карательные экспедиции против мирного
