это скверно, – проговорил начальник сыскной несколько назидательным тоном, но улыбка его при этом стала еще шире, а глаза заблестели.
– Я тоже так считаю, поэтому мне очень неприятно не то что говорить, даже думать об этом.
– Ну, ну, молодой человек, не терзайте себя, и я вам верю, произошло совершенно случайно. – Итак, о чем был случайно подслушанный вами разговор?
– О мастере Усове.
– О мастере Усове? Это интересно, это очень интересно. Так-так, а позвольте поинтересоваться, кто говорил о мастере Усове, чью беседу вы подслушали?
– Моего дедушки, да это и не совсем беседа…
– Не совсем беседа? Как вас понимать: не совсем беседа? – насторожился фон Шпинне, с самого начала подозревающий: что-то здесь не то, не зря же мальчишка виляет.
– Понимаете, я живу с матерью и дедом. Отец умер, когда мне было десять лет…
– Сочувствую, – кивнул Фома Фомич.
– И дед, он мне заменил отца, хоть немного и не в себе…
– Как это понять, «не в себе»?
– Он душевнобольной.
Нет, улыбка не сошла с лица Фомы Фомича и брови остались так же благостно изогнуты, только по-неживому стеклянно сверкнули глаза на мгновение, но этого было достаточно, чтобы понять – начальник сыскной недоволен.
– Дедушка, он немногословен и поэтому, наверное, разговаривает во сне, а я, – Володя вздохнул, – подслушал!
Трудно сказать, что произошло, но Володя, неожиданно для начальника сыскной, да, наверное, и для самого себя, пустив обильную слезу, признался в том, что подслушивал, о чем говорит его дедушка во сне, не случайно.
История была древняя как мир. Оказалось, что у старика имелись сбережения, которые он где-то спрятал, а вот где спрятал, забыл. Разумеется, ни невестка, мать Володи, ни сам внук деду не верили, подозревая, что старик все помнит, а не говорит исключительно от жадности. Да и как, как можно забыть, где спрятаны деньги? Для их еще не тронутых склерозом мозгов это было невероятным. Ну, а поскольку дедушка, как было известно матери с сыном, болтал во сне, появилась мысль устроить в маленьком пыльном чуланчике, примыкающем к комнате деда, подслушивающий пункт, в надежде, что старый человек во сне проболтается. Но, по всей вероятности, старик действительно забыл, где спрятал свои сбережения, разумеется, если они у него были. Поэтому-то Володя, а это ответственное дело было поручено именно ему, прикладывая ухо к загодя проделанному в фанерной перегородке отверстию, услышал вовсе не то, что хотел. Старик говорил о каком-то мастере Усове. Разумеется, молодой человек не придал никакого значения этому бреду спящего полоумного деда. Забыл. И вспомнил лишь после прочтения в клоковском трактире объявления о розыске.
– Он точно назвал фамилию Усов? – спросил фон Шпинне.
– Да, и не просто Усов, он говорил «мастер Усов», это и заставило меня к вам прийти.
– Скажите, пожалуйста, Владимир,
