на тумбочку и цветы с ближайшей клумбы в вазу – и вот вы уже не в безликом гостиничном номере, а практически дома.
За этими приятными размышлениями я дошагал по второму и последнему этажу до своего номера и не без любопытства открыл двери: очень интересовало меня, какие сюрпризы прячутся внутри. А в наличии сюрпризов я почему-то не сомневался.
Сюрприз был всего один, но зато глобальный: номер был полностью готов для моего проживания. Причём именно моего, и ничьего больше. Как будто здесь ждали именно меня, причём ждал меня некто, хорошо со мной знакомый, – например, моё второе «я».
Только моё второе «я» могло повесить на стену – причём в единственно правильном месте – такой чудный офорт. Только моё второе «я» могло так подобрать цветы, чтобы они гармонировали с моим настроением – независимо от моего настроения. Что касается безделушек, раскиданных по столику, полке и тумбочке, то я на всякий случай раскрыл свою походную сумку, дабы убедиться, что мои безделушки на месте.
Мои были на месте и были чертовски похожи на гостиничные, но рядом с ними выглядели ширпотребом на фоне музейных экспонатов. Хотя вовсе не были дешёвыми. Я немного подумал и спрятал свои игрушки обратно в сумку.
Широкая низкая кровать была застелена покрывалом вишнёвого цвета, вишнёвым был и длинный, в пол, очень тёплый халат. Словом, моё второе «я» ничего не забыло, вообще ничего. Всё было как раз так, как нужно, то есть так, как не могло быть. Но было.
Я достал трубку, кисет, присел к столу – стол тоже стоял правильно, у окна, за которым тусклое осеннее солнце безуспешно пыталось вскипятить воду фиорда, – и даже не удивился, найдя на столе массивную бронзовую пепельницу, близняшку той, что осталась у меня дома. Вот только моя пепельница была с секретом: нажав на определённые точки определённым образом, можно было сдвинуть двойное дно и увидеть небольшое потайное отделение, где удобно хранить какую-нибудь мелочь вроде записки.
Я нажал – и открылось потайное отделение.
В потайном отделении лежала записка.
Совсем небольшая, всего три слова, даже два с четвертью: «О, бойся Бар…»
Я закурил, выпустил к потолку колечко дыма и стал готовиться к битве с Бармаглотом.
– Надо было назвать гостиницу «Кроличья нора», – заявил я ещё с лестницы, уже привычно уворачиваясь от маятников наиболее нахальных часов. – И кстати, где мой приз?
– Почти готов. Вы когда-нибудь пробовали белый кофе?
– С молоком?
– Нет, просто белый. Точнее, не просто: он у меня ослепительно белый – как зубы красавицы в рекламе зубной пасты!
– Заманчиво… И на вкус он тоже как поцелуй красавицы?
– Даже лучше! Вот, пробуйте – здесь единственное место во вселенной, где его готовят.
– Божественно!
Я сделал первый глоток и расплылся в блаженной улыбке: хороший кофе – моя слабость, я его люблю до неприличия и при этом неплохо готовлю, и зёрна мне присылают самые лучшие; однако
