чуть дальше – у старой Парголовской дороги, состоялась дуэль Эрнеста де Баранта с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Именно после этой дуэли Лермонтов и был сослан. Правда, и де Барант поплатился за поединок.
Говоря о Чёрной речке, конечно, хочется вспомнить и ещё одну знаменитую дуэль. Почти на том самом месте, где стрелялись Дантес и Пушкин, произошёл ещё один поединок, получивший всероссийскую огласку.
Здесь в начале ХХ века состоялась дуэль между замечательными русскими поэтами – 25-летним Николаем Гумилёвым и 32-летним Максом Волошиным.
Макс Волошин (Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин) несколько месяцев мистифицировал литературный Петербург публикациями стихотворений Черубины де Габриак, – такой псевдоним он придумал для поэтессы Елизаветы Ивановны Васильевой. Когда мистификация вскрылась, Николай Степанович Гумилёв, самый страстный поклонник Черубины, на почве ревности оскорбил Елизавету Ивановну.
Макс Волошин взял под защиту свою «крёстную дочь» и вызвал Гумилёва на дуэль.
Макс Волошин
Судьба, однако, мудро вставляла палки в колеса: сначала на заснеженной дороге долго вызволяли застрявший автомобиль Гумилёва, потом Волошин по дороге к месту потерял в сугробе калошу, и секунданты (кстати, секундантом Волошина был граф Алексей Николаевич Толстой, сотворивший «Петра I», «Хождение по мукам», «Гиперболоид инженера Гарина») упорно искали её, отказываясь двигаться дальше.
Наконец, все добрались до места. Толстой отсчитал пятнадцать шагов, и поединок начался.
Но после двух осечек у Волошина и промаха Гумилёва дуэль прекратили. Пожать руки противники отказались.
История этой дуэли впоследствии рассказывалась и перевиралась на все лады, так что, когда Саша Чёрный называл Макса Волошина Ваксом Калошиным, все понимали, о чём идёт речь. И вспоминали о поединке на петербургской Чёрной речке.
Считается, что с тех дуэльных времен родилась петербургская примета не поднимать оброненную кем-либо на дороге перчатку. Или поднимать её только левой рукой и тут же класть на что-нибудь. Или вешать на ветку дерева или куста. Вроде бы для забавы «графского проказника».
Николай Гумилёв
Ведь неотъемлемым атрибутом дуэли было не только оружие, но и этот безобидный аксессуар туалета – перчатка.
Ведь именно с ней связано выражение «бросить вызов». Бросить вызов – это бросить перчатку. Поднять перчатку – принять вызов. Вызов на дуэль именовался тогда картелем. И тогда следующим шагом становится шаг к барьеру!
Об этом пушкинские строки из «Евгения Онегина»:
То был приятный, благородный,
Короткий вызов, иль картель:
Учтиво, с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
После того как вызов был сделан и принят, соперники должны были общаться только через секундантов.
